Система маяков

Когда-то в юности я увлекся написанием картин и стал даже членом товарищества свободных художни­ков, которое располагалось в одном из зданий на Невском проспекте. Питер, вообще, красивый город, там сама атмосфера располагает к творчеству.

Я с улыбкой вспоминаю свои деньги, полученные за картины. Мне нравилась работа художника-оформителя, а когда у меня появились друзья, учившиеся в художественной Академии, я, подражая им, стал писать портреты и натюрморты.

Как-то они зашли ко мне в мастерскую, и мы раз­говорились на тему живописи. А потом начали спо­рить. Я махнул рукой и предложил:

—   Давайте на практике проверим, кто прав. У меня есть несколько вяленых таранок и пустые бу­тылки из-под пива. Кладем их на красную тряпку и пишем натюрморт.

Один из моих друзей с превосходством посмотрел на меня:

—   А знаешь ли ты, что хороший натюрморт со­ставляется нескольких часов, а то и дней?

Я пожал плечами и улыбнулся:

—   Хорошо, начинайте.

Часа полтора они передвигали рыбу, ткань и бу­тылки, составляя композицию. Мне это, в конце кон­цов, надоело.

—   Ребята, у вас голова работает, а чувства — нет. Поэтому у вас все мертвое, — в буквальном смысле натюрморт! Но ведь натюрморт должен быть живым, в нем должны быть чувства. А где полный порядок, там чувств нет. Смотрите!

Подойдя к столу, я махнул рукой. Рыбки переме­шались, составив хаотическую композицию.

—   Натюрморт готов, — объявил я.

Друзья покряхтели и согласились. Мы приступи­ли к работе. У моих друзей на красном фоне безжиз­ненно валялись рыбки и чернели бутылки из-под пива. Для них это был скучный учебный натюрморт. А я сразу взял большой холст с подрамником и начал выражать свои чувства посредством натюрморта. На душе у меня в тот момент было радостно, и получил­ся целый фейерверк красок и форм.

Через час работа была закончена. Мои дру­зья-академисты сдержанно похвалили меня и завери­ли, что эту картину я мог бы даже продать. Я долго не раздумывал, и через неделю, когда краска подсох­ла, оформил холст в раму и вместе с приятелем пово­лок картину в комиссионку. В советское время сало­нов, где можно было бы продать свою картину, про­сто не было. Только члены Союза художников могли это делать в специализированных магазинах. Но если мне что-нибудь сильно хотелось, я всегда нахо­дил варианты решения, преград для меня не суще­ствовало. Я сразу смекнул, что в комиссионку, где выставляют на продажу старые картины, можно от­нести и свою. Картину у меня приняли, хотя цену я заломил немалую. Мне важны были не деньги, а ощущения, связанные с тем, что моя картина может быть куплена.

Удивительно, но через пару дней, когда я зашел в магазин полюбоваться своим творчеством, картины я не увидел. Оказалось, что ее уже купили. Я получил деньги, а после этого возникла любопытная ситуа­ция. Мы с приятелем шли по улице, и я радостно де­лился с ним своими планами:

—   В день я могу написать два-три натюрморта. Даже если работать всего лишь десять дней в месяц, я смогу получать по несколько тысяч рубелей. Это же я могу квартиру купить!

В этот самый момент я почувствовал, что земля уходит из-под ног. Дело было зимой, тротуар скольз­кий. Но почему-то поскользнулся я именно после этих слов. Я грохнулся на землю так быстро, что не успел среагировать и ударился головой.

Приятель сочувственно смотрел на меня:

—   Мне кажется, ты не о том думаешь, вот тебе знаки и дают.

Я держал руками гудевшую голову и соглашался. Да, похоже, я запал на деньги.

Больше я в комиссионку ни одной картины не от­нес. Почему-то пропало желание. Моя попытка пре­вратить искусство в шоу-бизнес не удалась.

Через несколько лет, уже став членом товарищест­ва свободных художников, я принес свои картины в салон на Невском проспекте. Их снова раскупили в течение нескольких дней. Я тут же рассказал об этом своим приятелям-художникам, уже закончив­шим Академию:

—   Ребята, я тут такое место нашел, — деньги вы­дают в течение нескольких дней. Причем сколько за­хотите, столько и получите. Нужно только картины написать.

Когда через месяц я спросил у них, как дела, ре­бята сначала отмахнулись, — мол, нас это не интере­сует. Ну а потом признались, что их картины просто никто не покупал.

—   А знаете, почему мои картины берут, а ваши — нет? Потому что вы картины по-прежнему пишете для преподавателей. Для того чтобы продемонстри­ровать свой профессионализм, свое мастерство, в конце концов, чтобы заработать деньги. А я пишу картину для того, чтобы сделать счастливым ее хо­зяина. Тот, кто ее купит, должен испытывать чувство полета и счастья, что бы я там ни написал.

—   Знаете, что делает человека сильным? — про­должил я. — Цель. Чем масштабнее ваша цель, тем больше у вас будет энергии. Вспомните, что говорил Пушкин: «Не продается вдохновенье, но можно ру­копись продать». То есть когда вы пишете картину, вы должны забыть о деньгах, об известности. А ко­гда картина создана, можно уже думать о грешном теле.

Мне вспомнились эти эпизоды из моей жизни, ко­гда я год назад проводил семинар в Санкт-Петербур­ге. Зал был тяжелым. Для того чтобы воспринять мысль, идею, нужно хоть немножко измениться, и этот процесс шел очень тяжело. Моя задача на семи­наре — помочь тем людям, которые сидят в зале. Я должен найти тот способ изложения информации, который позволит достучаться до их душ. Мне меша­ли стереотипы слушателей, я это чувствовал.

Тогда я изменил привычный стиль изложения и попытался придумать какой-то новый образ:

—   В нашей жизни мы живем, как в бурном море. Если команда корабля не имеет курса, не ориентиру­ется на маяки, сигнализирующие об опасности или о спасении, то для судна это может окончиться плачев­но. Каждый человек имеет подсознательные ориенти­ры в своей жизни. Их, на самом деле, не так уж мно­го. Если ориентиры сбиты, искажается восприятие мира, и это может закончиться трагедией.

Для начала расскажу вам любопытный сюжет, ко­торый я увидел в Интернете. Обыкновенный сеанс гипноза. Мужчина подходит к девушке, тормозит ее сознание путем каких-то пассов и проговариваемых слов и получает доступ к подсознанию, которое, на самом деле, является нашей главной системой ориен­тации в окружающем мире. «Вы сейчас слушаете только мои команды, — говорит гипнотизер. — Че­рез минуту вы придете в себя и все вернется на свои места, за исключением одного: вы не будете видеть красного цвета».

Девушка, и правда, через некоторое время очну­лась, а потом спокойно и осмысленно огляделась. «Видите эту вазу?» — спрашивает гипнотизер. С эти­ми словами он подходит к вазе, берет ее одной рукой и поднимает в воздух. Девушка заинтригованно улы­бается. Она явно не понимает, к чему он клонит. По­том кивает: «Да, я вижу, ваза». «А верите ли вы, что сейчас эта ваза под моим взглядом сама начнет летать по воздуху?» Испытуемая, улыбаясь, отрицательно качает головой. «Хорошо, — говорит гипнотизер, — а теперь наблюдайте».

Одна рука у него была искусственной. Настоящая его рука, обтянутая красным рукавом и одетая в красную перчатку, была скрыта за спиной. Красная рука вытягивается, берет вазу, и гипнотизер начина­ет носить ее по воздуху. А затем показывают лицо де­вушки крупным планом. Она просто ошеломлена. Подделать такие эмоции практически невозможно. Девушка, действительно, не видела предметов крас­ного цвета, она не видела руки, обтянутой красным. Предметы, накрытые красным платком, для нее по­просту исчезали.

Ощущение от этого зрелища было очень стран­ным, скорее неприятным. Оказывается, человеком легко можно манипулировать, если знать, что мир воспринимается не сознанием, а чувствами. Наши хваленые зрение, сознание, анализ и логика — это всего лишь крохотное подспорье в обеспечении наше­го образного видения мира. Наше подсознание несет в себе память обо всех наших предках и прошлых жизнях, — поэтому нашим чувствам мы безоговороч­но доверяем больше, чем нашим мыслям и глазам.

Я подумал: «А если эта девушка с установкой не видеть красный свет сядет в машину и поедет по го­роду?» Авария и гибель почти гарантируются. Я за­дал себе еще один вопрос: «А из чего складывается наше образное восприятие мира? Кроме генетиче­ской памяти?»

Оказывается, главных маяков, определяющих на­ше отношение к жизни, — не так много. Когда ма­ленький ребенок рождается, он нуждается в обще­нии, любви и родительской ласке. Подсознательный опыт жизни, система приоритетов передаются ему с теплом матери. Ребенок подражает движениям роди­телей, копирует их чувства и схему восприятия мира. Как он относится к родителям, так он будет отно­ситься в жизни к близким и любимым людям. Отсут­ствие родителей или неполная семья делают картину мира неполноценной. У такого ребенка просто не бу­дет подсознательных навыков общения, помощи лю­дям, решения конфликтов.

Недавно я ходил к врачу на сеанс лечения пиявка­ми. Обаятельная женщина-физиотерапевт подели­лась со мной своими тревогами:

—   Вы знаете, у меня растет ребенок, и я хочу, чтобы он был счастливым, но сейчас найти себе пару из нормальной, полной семьи практически невозмож­но. Ко мне часто приводят детей для лечения пиявка­ми. Если ребенок неуравновешенный, истеричный, не переносит боли, я уже знаю, он из неполной се­мьи. Как же он сможет создать нормальные семей­ные отношения, когда вырастет? Прямо хоть клубы создавай, где нормальные родители смогут знако­миться для того, чтобы их дети создавали нормаль­ные семьи.

—   А какие-то еще проблемы вы заметили у паци­ентов? — поинтересовался я.

—   Да, — кивнула она. — Раньше иногда бывало, что лимфа, выходящая у пациентов после пиявок, не очень приятно пахла. А в последнее время количест­во таких пациентов резко увеличилось, хоть помеще­ние проветривай после каждого.

—   И как вы думаете, с чем это связано? — полю­бопытствовал я.

—   Не знаю… — протянула женщина. — Может быть, экология? Я тут недавно купила огурцы, очи­стила их и кожурой покормила моих морских сви­нок. И вы знаете, трое умерло на следующий день, а одна неделю мучилась с животом, но все-таки выжи­ла. А ведь такие продукты едят наши дети. О каком уж тут здоровье говорить?

—   Думаю, это не только продукты и экология, — сказал я. — Главные маяки, главные цели разру­шены.

Я увидел, что женщина меня не понимает, и объ­яснил по-другому:

—   Сейчас врачи считают, что главной причиной всех болезней является снижение иммунитета. Но иммунитет — это тонкая энергия, без которой невоз­можно ни физическое здоровье, ни гармоничная судьба, ни полнота наших чувств.

Вы знаете о том, что в России дважды наблюдался всплеск врожденных патологий и уродств у детей? Один — в середине 90-х, второй — приблизительно в 2003-2005 годах. Для ученых и врачей этот факт был необъяснимым. А с точки зрения биоэнергетики, здесь все понятно. 91-й год — это разрушение Совет­ского Союза. Это крах надежд и целей, это страх, уныние и резкое падение любви и тонкой энергии в душе. В результате через пять лет рождаются дети с уродствами. Потом все приходит в норму, люди сно­ва обретают цели. А в 98-м году в очередной раз про­исходит ограбление народа, — и опять отчаяние, безысходность и утрата целей. И снова многочис­ленные патологии у новорожденных несколько лет спустя.

Если у человека есть вера в Бога и осознание, что любовь к Богу является высшей ценностью, тогда крах обычных жизненных ценностей его не сломает. Если же вера, любовь и молитва стали фикцией, ими­тацией, тогда серьезные жизненные трудности стано­вятся катастрофой.

—   Расскажу вам небольшую историю, — продол­жил я. — Как-то одна знакомая сказала мне: «У на­шего приятеля очень серьезная проблема. Он совсем перестал за собой следить. От него даже запах тяже­лый идет». «А это не запах смерти?» — предположил я. Она махнула рукой: «Нет. Обычно у таких людей глаза тухнут. Я тут недавно увидела одного актера по телевизору и удивилась, что у него глаза стали со­всем другие, какая-то пустота появилась. А через не­делю он погиб».

Я тогда вспомнил, как молодой парень в фильме о «Норд-Осте» рассказывал: «Все те, кто потом погиб­ли, имели странный взгляд. Видно было, что они уже не здесь, а где-то там, в другой реальности».

Я посмотрел поле своего знакомого и смерти там тоже не увидел. Там была сильнейшая программа са­моуничтожения. Неприятие судьбы, недовольство со­бой. У него был запах распада. Я решил проверить свою догадку и в тот же день сказал ему: «Человек живет целью. Недовольство собой и судьбой либо ро­ждает желание преодолеть все это и дает толчок к развитию, либо превращается в самопоедание и само­разрушение, если нет цели. Если не хочешь заболеть, молись и снимай недовольство судьбой».

А через пару дней я поинтересовался у приятель­ницы: «Как состояние нашего знакомого? Пахнет или нет?» Она удивленно взглянула на меня: «Со­вершенно не пахнет. Ты что, помыл его, что ли?» «Нет, — улыбнулся я, — просто предложил помо­литься».

Кстати, запахи дают полную информацию о внут­реннем состоянии человека. Сильное вожделение, ревность могут сделать запах, исходящий от тела, от­вратительным. Гармоничный же человек, наоборот, пахнет очень приятно. Известен такой эпизод: одну женщину спросили, почему ей так нравится Герберт Уэллс и почему все женщины сходят от него с ума. «Неужели вы не понимаете? — удивленно ответила она. — Этот писатель-фантаст так приятно пахнет!»

Что же касается моего знакомого, то эта история имела продолжение. Через некоторое время он начал пить, а потом заболел. Я встретился с ним и преду­предил, что программа самоуничтожения в глубине все равно осталась.

—   А я не вижу особого смысла в жизни, — вздох­нул он.

Мне пришлось его перебить:

—   Знаешь, какая твоя главная проблема? Эгоизм. Дети твои выросли, жены у тебя нет. Тебе не о ком заботиться. Люди, получая небольшую зарплату, со­держат семью, заботятся о детях, одевают, кормят их и еще имеют множество целей и желаний. А у тебя есть квартира, есть возможность выпить, когда тебе вздумается, все деньги ты тратишь на себя. Живешь в полном комфорте, встречаешься с приятелями и хо­чешь превратить свою жизнь в сплошной праздник. Тебе уже неохота заботиться даже о самом себе. Душа не отдает энергию и начинает разлагаться. Найди кого-нибудь, о ком ты мог бы заботиться, ради кого приходилось бы хоть чем-то жертвовать. Научись не выпрашивать что-то в молитве, а благода­рить Бога за жизнь, которую Он тебе дал.

Возвращаюсь к семинару в Петербурге.

—   Подсознательно мы всегда испытываем любовь к родителям, — продолжал я, — такова природа че­ловека. И родители всегда любят нас, как бы внешне они себя ни вели. Когда у нас возникает чувство пре­восходства, осуждение или презрение по отношению к нашим родителям, мы отказываемся от самого мощ­ного фактора любви, живущего в нас. Тогда наша жизненная сила угасает, и через некоторое время подходят болезни, несчастья, а затем и смерть. Чело­век, не уважающий своих родителей, долго не живет. Именно об этом сообщает нам пятая заповедь, данная Богом Моисею.

Как известно, на Кавказе всегда с большим уваже­нием относились к родителям и старшим, — наряду с сексуальными ограничениями и постоянным физиче­ским трудом, это приводило к рекордной продолжи­тельности жизни. И в Японии, кстати, уважение к старшим было давней традицией; эта страна также считается лидером по количеству долгожителей.

Важнейшим маяком является отношение к люби­мому человеку. Встречаются юноша и девушка и со­бираются создать семью, в будущем у них должны появиться дети. А перед этим нужно пройти процеду­ру очищения, и между ними начинаются необъясни­мые ссоры, размолвки, в которых, вольно или не­вольно, оказываются оскорблены их высшие чувства. Если в эти моменты они не могут сохранить любовь, вряд ли у них родятся здоровые и счастливые дети.

Есть такая болезнь — неумение прощать. Она ро­ждает множество других болезней. Есть еще одна бо­лезнь — неумение и нежелание воспитывать. Обе эти болезни происходят от неумения любить. К любимо­му человеку можно относиться мягко или жестко, и при этом нужно постоянно ему помогать и его воспи­тывать. Не можешь воспитать другого, — начинай воспитывать себя.

Любимого человека всегда надо любить и ни в коем случае не гасить, не остужать это чувство осуж­дением, страхами, нехорошими мыслями. Боишься, что изменит, — молись и принимай это от Бога. Бо­ишься, что уйдет, — молись, благодари Бога и при­нимай Его волю, какой бы она ни была.

Чем нелогичнее, несправедливее боль от любимого человека, тем больше в ней логики Божественной, направленной на спасение детей и очищение любви в душе. Любимого человека надо любить, как ребенка, со всеми недостатками, но и понимать при этом, что воспитание необходимо. Многие родители все отдают ребенку, не требуя ничего взамен. Однако любовь не только дает, но и берет. Ребенок с детства должен научиться заботиться о родителях, помогать им, под­держивать их, жертвовать ради них. Также и у люби­мого человека нужно просить и требовать заботы, ласки и внимания. Танго ведь танцуют двое.

Еще один важный маяк — отношение к самому себе. Если мы Божественны по своей сути, если мы состоим из любви, то с неприязнью думать о себе и презирать себя мы не имеем права. Мы всегда будем несовершенными снаружи, но мы абсолютно совер­шенны по своей сути. Поэтому себя, как и ребенка, нужно любить и воспитывать, — причем не только о душе своей заботиться, но и о своих духе и теле.

С.Н. Лазарев. «Диагностика кармы. Опыт выживания». Часть 3