«Обедать будешь?» — спрашивала бабушка маму, а та со сладострастным "ффуух" стаскивала с себя кримпленовое платье. Мама приходила из школы, где она принимала экзамены – вся в букетах пионов и с растрепанной прической, переодевалась во что-то легкое и ситцевое, а потом лезла в холодильник за клубникой и залегала на веранде, задрав ноги на подоконник. Это называлось "блаженствовать".
«Нет, я позже, я не голодная. Паслась по дороге.» — «Ну хорошо, блаженствуй», — покладисто откликалась бабушка.
Два летних глагола: пастись и блаженствовать.
Пастись — идти из школы домой и по дороге останавливаться у черешен и шелковиц, тянуть за ветки, отряхивать упавшие за шиворот ягоды. Мамины кримплены всегда были в пятнах от черной шелковицы. Белая нам по дороге не попадалась. И вообще белая у нас была в большом почете, потому что ее было меньше. Как белой сирени.
А блаженствовать — это набрать в миску всего летнего, жизнерадостного, разноцветного: черешни, слив, абрикосов, горошка, малины – и бездумно валяться где-нибудь, подвинув разморенных котов. Ничего не делать, ничего не планировать, ни о чем не тревожиться.
Такое состояние у меня бывает только летом, только на выходных или в отпуске, только где-то с двух до шести дня. Утро и вечер, пусть и на выходных, обычно тематически окрашены, даже если эта тема – болтовня с подружкой, поход в магазин или прогулка в парке. Это тоже приятно, но блаженствовать — это такая особенная летняя невесомость.
С двух до шести.
"Пастись и блаженствовать".
Т. Петкова
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии