Чтобы измениться, нужно потерять

Добрый день. Сообщаю мой опыт. Можете рас­сказать это женщинам.

Недавно меня осенило, что мой муж просто не умеет просить прощения, когда бывает не прав (даже у своей мамы, у дочери, у меня). На мои по­пытки объяснить ситуацию реагировал очень агрес­сивно, и после семи лет брака я поняла, что он про­сто не умеет просить прощения или стесняется вы­глядеть искренним и беззащитным.

Поэтому я стала просить у него прощения даже тогда, когда не была виноватой. Прямо с радостью просила прощения и обещала, что постараюсь так больше не делать, что это не он виноват, а я. Не стеснялась делать это при гостях или на работе, если он ко мне приходил.

Ровно через год муж стал за свои действия, если вдруг сорвался, просить прощения, спокойно объяс­нять дочери, почему он это сделал (стал призна­ваться, что он нервничает на работе). Потом — у мамы, если в чем-то не успел помочь ей (а раньше его лучшим средством защиты было нападение на нее с аргументированными доказательствами, что она виновата во всем). А теперь с легкостью просит прощения и у меня. Стал добрым, и мы, хоть и ру­гаемся, но уже без злобы и раздражения.

Многие люди злятся и проявляют агрессию не потому, что они злые, а потому, что просто не умеют выражать свои чувства. Они страдают внутри.

Этот опыт помогает мне и на работе. Одна коллега делала мне всякие пакости, а я целый год объясняла ей, как мне больно и обидно, что она так со мной поступает, — просто говорила ей правду, открывала свои чувства, не стеснялась плакать при ней. Раньше разнесла бы ее в пух и прах. Ее шокировала моя искренность, и она потихонечку перестала ненавидеть меня. А потом ее пригласили на работу в другое место, и она мне передает по­дарочки.

Спасибо Вам, Сергей Николаевич, за Ваши кни­ги, — они подтолкнули меня к тому, что свою энер­гию надо направлять не на злость, а на воспитание любимого человека, да и просто человека. Всего Вам доброго.

Что это значит — попросить прощения? Это зна­чит признать свою неправоту, в какой-то степени разрушить свой инстинкт самосохранения. Для это­го необходимо ощущение своей полной беззащитно­сти, а также должны быть готовность и возможность измениться. Человек, у которого инстинкты на пер­вом месте, испытывает панический страх при ощуще­нии своей беззащитности. Поэтому он не может и не хочет меняться. Вместо того чтобы попросить про­щения, он обвиняет окружающих и доказывает свою правоту.

Для того чтобы измениться, нужно ощутить в душе любовь. А для этого нужно на какое-то время поте­рять все, что тебе дорого, — добровольно или прину­дительно. Часто неприятности, несчастья и болезни — это механизм спасения: принудительно отрешаясь, мы устремляемся к любви, начинаем меняться и благода­ря этому сохраняем свою жизнь и практически утра­ченное будущее.

Несколько лет назад со мной произошла любопыт­ная история. Мы с приятелем отправились на рыбал­ку в южные моря. Группа была сборной, из разных городов. Мы взяли несколько яхт в аренду и соревно­вались между собой, кто больше поймает. Капитаном в нашей команде был мужчина лет сорока, достаточно жесткий и амбициозный. Видно было, что статус для него очень много значит.

Меня смутило в нашей большой компании одно об­стоятельство: все сразу разбились на группы по два- три человека. Общей компании никак не получалось. С одной стороны, наш ведущий ничего не предприни­мал для сплочения, но, главное, люди почему-то не хо­тели объединяться. А потом я понял, в чем тут дело: все были бизнесменами. Каждый тянул одеяло на себя, каждый хотел быть центром компании. Каждый на ра­боте ощущал себя лидером, а коллективное мышле­ние — это умение поставить себя на второе место, а ин­тересы группы — на первое.

Итак, компании не получилось, — каждый заботил­ся о собственных амбициях. А потом был прощальный вечер. Все отведали мексиканской текилы, но вме­сто ощущения братства и единения, ради которого-то, собственно, и выпивают, начался еще больший вы­плеск амбиций.

В конце концов, два бизнесмена подрались. Одним из них был наш капитан. Он был крупнее своего оппонен­та, и схватка закончилась выбитым зубом. Но руководи­телю группы этого было мало, — через час он явился в номер к своему оппоненту и стал требовать дальнейшего выяснения отношений. А я как раз с этим парнем играл в карты. Понятно было, что дело кончится еще парой выбитых зубов. Когда обстановка накалилась, я схватил руководителя в охапку и поволок к выходу. Его недо­вольство обратилось против меня, и мне пришлось уже в кулачном бою отстаивать свое достоинство. Правда, схватку мы с ним закончили быстро, так что до прихода полиции подоспевшие друзья навели в номере порядок.

У меня совершенно не было злости к нашему капи­тану. Его поведение было вполне закономерным для человека, у которого статус, удовлетворение амби­ций, чувство превосходства являются смыслом жизни. В принципе, такая логика свойственна бандитам, и приводит она, как правило, к болезни или смерти, — все зависит от скорости процесса.

К этому человеку я испытывал скорее сочувствие. Тем более, вольно или невольно, за годы своей ра­боты я стал катализатором всех процессов. И пло­хое, и хорошее в моем присутствии стало развивать­ся намного быстрее. Я понимал, что его состояние чревато весьма большими проблемами, но ничем по­мочь не мог. Рассказывать о том, какие книжки я написал и о чем в них говорится, было нереально. Неподготовленный человек такую информацию не воспринимает.

А потом мы летели в самолете домой. Сейчас я креп­кие напитки пью редко, но там, в самолете, мы решили откупорить бутылку текилы, приобретенной в «Дьюти фри». Что любопытно, я хотел взять разреклами­рованную дорогую бутылку, но денег у меня не хвати­ло. Я подошел к девушке-продавщице и спросил, есть ли что-нибудь подешевле, но приличное. Она улыбну­лась и тихо ответила на испанском: «Есть текила, на­зывается “Два пистолета”, она в два раза дешевле, но качеством лучше». Итак, мы с приятелем откупорили эту бутылку и начали дегустацию. К нам присоединил­ся приятель нашего руководителя.

Я воспользовался моментом и сказал ему:

—   Передай своему другу, что так вести себя нельзя. Если любая претензия будет заканчиваться выбитым зубом, мы тут скоро все без зубов останемся.

Ко всему прочему, в отличие от других, я видел, как неважно выглядит наш лидер на тонком плане. У него еще вдобавок возникла агрессия ко мне, а это было уже совсем ни к чему.

Его друг выслушал мой совет и отрицательно пока­чал головой:

—   Бесполезно говорить, я его знаю с детства. Он ни­когда не изменится.

В ответ я взял его за руку:

—   Ты знаешь, у Битлов была песня «Дайте миру шанс». Дай своему другу шанс тоже. Если ты веришь в то, что он может измениться, тогда ты на тонком плане его поддерживаешь, он может на тебя опереться. А если ты считаешь, что он неисправим, то ты не спа­саешь, а топишь его. Каким мы воспринимаем челове­ка, таким он постепенно и становится. Дай ему шанс. Он изменится, поверь мне.

Молодой человек пожал плечами, и наш разговор окончился. Через месяц мне позвонил из другого горо­да наш общий знакомый.

—   А у нашего капитана начались проблемы, — сооб­щил он, — его четырехэтажный бизнес-центр сгорел до основания.

Прошло еще полгода, и как-то в разговоре со сво­ими приятелями я услышал новые подробности о биз­несмене. Семья у него распалась, а он с инсультом по­пал в больницу. Причем врачи считали, что шансов на выживание мало. Позже выяснилось, что он все-таки выжил.

Некоторое время спустя на очередной рыбалке я встретился с одним из членов нашей группы. Зашел разговор о нашем лидере.

— А знаете, — неожиданно рассказал мой знако­мый, — я ведь месяц назад с ним рыбачил.

Мой собеседник задумался, а потом улыбнулся:

—   Как вы думаете, что он мне сказал? Цитирую сло­во в слово: «А ты знаешь, мне кажется, я изменился».

Совсем недавно я узнал, что этот в прошлом жест­кий и непримиримый человек не только реально изменился, но и стал заниматься йогой. Глубинное по­знание всегда связано с изменениями. Смысл йоги — это соединение с Богом, причем не только через молит­ву и медитацию, но и с помощью техники торможения функций тела, духа и души. Судя по всему, у этого че­ловека принудительная отрешенность превратилась в добровольную. Похоже, он впервые за всю свою жизнь стал по-настоящему счастливым.

С. Н. Лазарев. «Опыт выживания». Часть 4