Моя знакомая рассказала мне вчера интересный эпизод из своей жизни. Это было несколько дней назад. Она была с матерью в квартире, ей нужно было постирать белье, а мать в это время смотрела телевизор. Моя знакомая решила не включать стиральную машину и полчаса стирала белье руками. И вот она выходит из ванной комнаты, и вдруг мать неожиданно раздраженно говорит: «Сейчас начнешь стирать белье, я не смогу смотреть телевизор!» — «Я специально, чтобы не тревожить ее, стирала белье руками, а она же на меня накинулась, — подумала дочь. — Как все-таки она несправедлива».
Ушла обратно в ванную и тут же раздался какой-то грохот. «Я подумала, мало ли, мама упала. Выглядываю и спрашиваю: „Мама, что случилось?"» — «Это иконы в твоей комнате почему-то упали», — ответила мать. «Я принесла домой 2 большие иконы и прислонила их к стене, — рассказывала знакомая. — Как они могли упасть ликом вниз, ума не приложу, но я поняла, что это связано с моим осуждением. А полгода назад было событие, вообще выходящее за грань человеческой логики. Я была в Берлине и зашла в один из самых крупных универмагов. Немцы — народ вежливый и корректный. Что тут случилось с продавщицей, я не знаю. Но она из-за какого-то пустяка просто накинулась на меня, по-хамски вела себя. Она отнеслась ко мне совершенно несправедливо. Я ей ничего не сказала и пошла дальше. Мне нужно было позвонить по телефону. Я покупаю телефонную карту у девушки, подхожу к телефону, который находится неподалеку, и вставляю карточку. На табло должно загореться сообщение: „У вас столько-то минут" или „У вас осталось столько-то минут".
Это означает, что карточка работает и можно звонить. В программе, которая высвечивает слова на экране, введено всего несколько фраз, так вот я вставила карточку и вдруг читаю сообщение: „Перейдите к другому телефону". А такой фразы не должно быть. Но я ошарашенно достаю карточку, иду к другому телефону. И что ты думаешь? В другом телефоне на табло загорается та же фраза. И вот так я иду по кругу, и каждый телефон меня отфутболивает к следующему. В конце концов подхожу к той девушке, которая продала мне карточку. „Простите, но у вас карточка неисправна", — говорю я ей. Она подходит со мной к первому телефону, вставляет карточку, табло высвечивает, сколько минут осталось, просит меня назвать ей номер, спокойно набирает и сообщает, что пошло соединение. Потом вешает трубку и предлагает мне самой набрать номер.
Я вставляю карточку, набираю номер и через несколько секунд слышу голос своего знакомого, которому я звоню. Краем глаза вижу, как девушка, стоящая сзади, кивает на меня кому-то и крутит пальцем у виска. Я закончила разговор и достала карточку. Потом вспомнила, что хотела позвонить своей подруге. Вставляю карточку назад и вижу привычный текст: „Перейдите к другому телефону". И тут я поняла, что все дело во мне, а не в карточке, телефоне или продавщице. Минут 10 молилась и всех прощала. А потом подошла к телефону, и все было нормально. Позвонила подруге и пошла домой».
— Так вот, — продолжил я. — Сейчас наступает то время, когда жесткое отстаивание привычной картины мира становится все более опасно, а повышенная значимость жизненных благ может привязать к устаревшей форме сильнее допустимого. И если мы не хотим добровольно перестраивать картину мира — это разрушение будет происходить через болезни или несчастья. Насколько высока наша готовность меняться внутри, настолько не нужен нам принудительный механизм.
— А пребывание на Мертвом море помогает нам менять модель мира?
— Да. Если мы находимся в среде, угнетающей жизнь, мы либо деградируем и распадаемся, либо пытаемся уменьшить зависимость от среды, усиливая контакт с первоисточником через чувство любви. Поэтому периодическая дестабилизация жизненных основ, жизни, тела, сознания не только укрепляет наш иммунитет, но помогает нам развиваться.
— Кстати, — вспоминает один из членов компании. — Мы группой недавно были на минеральных источниках. Так вот, один из нас расслабился и даже заснул в воде и пробыл в ней больше часа. А потом его парализовало. Он сутки шевелиться не мог. Почему это произошло?
— Потому что угнетения было больше, чем запаса любви в душе. Если бы был сильный страх, сожаление, уныние, паралич мог бы затянуться. Насколько больше мы ориентированы на любовь, настолько деградация превращается в развитие. Я как-то купался в горячих серных источниках, просижу минут 10, начинает побаливать сердце. Пару раз я съездил на источники, а потом как-то начало пропадать желание. Я понял, что пошли перегрузки, и все может обернуться не пользой, а вредом. Я попытался разобраться в ситуации. Поскольку пребывание в такой воде — это стресс, решил просчитать, насколько я его прохожу.
Оказалось, на сознании полный комфорт под 100%, а на подсознании всего 15%, и с первых же мгновений пребывания в такой воде в подсознании включались эмоции страха, уныния, сожаления и т. д. Шло не развитие и устремление к любви, а его сужение. Тогда я, перед тем как зайти в воду, стал молиться. «Как бы ни разрушалась моя жизнь и мое сознание, любовь к Богу сохраняется и увеличивается», — повторял я. И то же самое делал в воде. И внутреннее прохождение стресса повысилось до 70—80%. И если в первом случае пребывание в источниках через некоторое время могло дать проблемы по здоровью, в частности с легкими, то во втором не ослабление, а усиление иммунитета. Причем в первую очередь повышалась энергоемкость первой, самой информационной чакры. Раньше человек панически боялся разрушения привычной картины мира, сейчас он учится ее принимать. Скоро такое разрушение будет необходимым элементом развития.
— Ты говоришь, разрушение — это хорошо, а вот сейчас в нашем искусстве то и дело взорву, убью, зарежу, так что ж тут хорошего?
— Ничего. Все дело в мотивации. Воин в бою разрушает жизнь другого человека и получает за это награды. И тот же человек, если убьет из-за ревности или жадности, будет осужден.
— Ну хорошо, ты можешь продиагностировать последний хит, который сейчас постоянно видим по телевизору?
— Без проблем.
— Ты, наверно, слышал там слова такие: «Не умирай, ты только живи. Хочешь, я взорву все звезды и убью соседей, которые мешают тебе спать».
— В принципе здесь и без диагностики можно все понять. Хоть в этой песне говорится о любви, на самом деле главной целью является ее жизнь и желание, и чем больше концентрация на желаниях, тем выше агрессия ко всему миру и к себе подобным. Так что в принципе песня отражает патологическое состояние, вернее, с уклоном в патологию. Но если, по диагностике, зацепленность за желание в этой песне в 13 раз выше смертельного уровня, человек, которому эта песня нравится, может стать импотентом, или у него развалится семья, или все желания пойдут крахом. Его дети могут стать преступниками, гомосексуалистами, то есть иметь патологические наклонности.
— А посмотри вот эту песню. Там следующие слова: «Не нужно больше мне такой любви, не обижай меня».
— Здесь тоже повышенная агрессия, зависимость от желаний в 8 раз выше критической.
— Странно, — говорит один из собеседников. — Если эти песни развивают патологию, почему они занимают первые места в хит-парадах?
Я пожимаю плечами:
— Здесь, наверно, закон больших чисел. Допустим, есть 20% слушателей с патологическим уклоном. Они за эту песню заплатят деньги. Но если постоянно показывать этот хит по телевидению, то вместо 20% может появиться 30% и более. Шоумены получают деньги, и чем больше они их получают, тем больше у них возможностей влиять на мнение тех, кто дает оценку песен, и присваивать им первые места в хит-парадах. Любая тенденция имеет инерцию и положительную, и отрицательную. Сначала молодежь будет на ура принимать такие песни, а потом стреляться и вешаться. И вряд ли врачи смогут связать это с современным искусством.
— Ну хорошо, а если запретить фильмы и песни, где восхваляется разрушение?
— Какую бы плотину мы ни строили, водохранилище все равно заполнится. Нужно воду переводить в другое русло. Разрушение является необходимым элементом развития. И, судя по всему, периодически эти процессы включаются в подсознании каждого человека на земле. И в этот момент важно, на что ты направлен и какие у тебя в душе запасы любви. Чем меньше любви в душе, чем сильнее мы мечтами, целью и мировоззрением пристегнуты к человеческому, тем меньше будет развитие и больше патологий.
— Ну хорошо, продиагностируй вот такую песню, — предлагает мой сосед. — Ее голубой поет. Там, наверно, вообще завал.
— А здесь чисто, — говорю я. — Главное, не кто поет, а что он вкладывает в эту песню и на что он ориентирован при ее исполнении. А потом, кроме певца, есть еще и автор песни. Автор может просто констатировать свое патологическое состояние и рассеивать его в душах слушателей. А может дать опыт преодоления патологического состояния и соответственно не вредить душам, а помогать им.
— Получается, что у всего человечества довольно мрачное будущее, — заметил один из нас. — Тема насилия сейчас на первом месте в искусстве.
С.Н. Лазарев «Диагностика кармы», книга 7
на новости и анонсы
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Авторизоваться