Тбилисские хроники

Валюш, ну это невозможно... Ну сил же нет никаких!!

Шестой месяц я замужем за Отаром, шестой месяц меня обсыпают розами, шестой месяц я счастлива и шестой месяц я живу в этом адском общежитии!

У нас едят, пьют, смотрят телевизор, а иногда и остаются на ночь все! По-моему, весь Тбилиси. 

Ладно, к троюродному брату шестой сводной сестры покойной бабушки Ламары, на неделю, к нам, —  то карданный вал купить в столице, то зуб вылечить, — я уже привыкла. 

К дяде Ростому, шестиюродному свату, приезжающему раз в месяц, на 3 дня, на медицинский осмотр у известного профессора, — я тоже привыкла. Родственники, я понимаю. 

Но почему к нам постоянно ходят все его друзья садика, школы, ясельной группы, роддома, института, работы, я не понимаю!

И это грузинское «ахлобели»? Что это за степень кровного родства такая — «близкий»?!

Я поняла, что друг – «мегобари», это человек, с которым у тебя крепкая дружба. 

А «ахлобели» — это весь остальной город, который может прийти к тебе на обед без приглашения, потому что он «близкий». 

Нет, нас тоже тянут в гости, но я не могу 6 раз в неделю завтракать, обедать и ужинать у чужих людей. А люди могут!

И, Господи, Боже мой, они любой повод, любое случившееся, сообщают сразу всем и всей компании. 

У Резико пропала собака — всему району обзвон, всем друзьям, каждому. Шесть минут — собаку нашли. Да они целым городом вышли ее искать, собака, наверно, просто как я, хотела полчаса побыть в одиночестве. Щас! Как же!

Нашли, обцеловали до полусмерти. Потом всю ночь праздновали, порвали два баяна. Собака лежит под ванной, оттуда доносятся звуки «Господи, за что...». 

Потом у Резико испортился электрический чайник – звонок нам и всем. Что делать с чайником?!

Купить новый, за 50 долларов, увы, невозможно.

Собрались, купили 12 литров пива, 40 хинкали, 2 кг копченого сулгуни, свежий тархун и молодой редис, на закуску.

Обсудили. Вечер сложился тепло. Для скорейшего достижения консенсуса трижды спели Мравалжамиер. 

В час ночи позвонил дядя Гурам, отец Резико, и сообщил тостующим, что чайник починил, там просто проводок отошел. 

И так постоянно, Валя. Хронически! Валя! Хотя, что я тебе рассказываю...

Купата притащил глиняного гномика, огромного. Говорю — «зачем он нам?!», — «не знаю...»,—  отвечает, —  «Ехал с моря на машине, дедушку на дороге жаль стало, купил у него две штуки. Вот один вам. И можно я у вас переночую, а то я дома с Макой переругался, она меня выгнала... и еще, можно что-то от головной боли – она гномика второго об нее разбила и теперь там болит...» 

(Пол года пытаюсь выяснить как имя Купаты – никто не помнит, говорят, что он Купата с первого класса школы, а до школы они не пили, и потому туда дальше память плохая).

Заур приходит, топчется в прихожей, потом просит посмотреть программу «Шеф повар». Мама его сериал смотрит, папа политические новости, за телевизор и так ругань, а компьютер сгорел.

«КонеШно! Садись смАтри, дАрАгой, какие могут быть разговоры! Мой телевизор – твой телевизор!»

Вано просто так не приходит никогда.

Он приходит обсудить новый экспонат в своей коллекции перочинных ножей.

Ну как он может купить его, когда не знает мнения самой дорогой ему половины города. Имеется ли шпенек для быстрого выброса и надежен ли лайнер-лок для фиксации лезвия.

Уже, даже я, покупая нож для хлеба, могу оперативно, на глаз прикинуть, отвечает ли объект уровню твердости в 58 HRC по шкале Роквелла. 

Прийти могут утром на рассвете, днем, к ночи, заполночь! Принесут — вот что было дома, пополам разрезал — половину принес. Не важно что — хлеб, сыр, семечки, чача, носки, карданный вал.

Соседи — это вообще отдельная тема. 

Соседи напротив. Их двери смотрят на наши двери. Господи, дай мне сил... 

В тот день я закрыла дверь входную — проветрила квартиру после рыбы и закрыла. Через минуту звонок, стоит сосед Гио, а за ним поодаль жена его Гулико: «—Лиза, пАчему закрыла!?!.. Случилось что-то??, не дай Бог!, сто лет вам жизни, дорогие вы наши, любимые, Богом дарованные соседи!».

Соседи снизу и их рулевой, бабушка Лали: «—Лиза, ты ночью почему тихо-тихо ходила? Ты два раза вставала, в 4 и в 6, я слышала. Но тихо. Полы натерла или ноги болят? Ты, если что, сразу стучи мне в пол, я не сплю.» 

А Отар что, он — бизнесмен, занятой человек. Или в магазине своем или у нас — по пять человек на дню на обед.

Руки целует, цветы носит, «дорогая, любимая, ты у меня королева!»

Всё, в следующий раз никаких гостей в дом — все пойдем в рЭсторан. Вот и весь разговор!

Нет, у меня есть тихая обитель — моя спальня и мой кабинет есть, я там могу закрыться и никто носа не сунет. Но сам факт, Валя...

И, главное, они не надоедают друг другу!

У меня тоже есть подруги, близкие и далекие. И видимся мы, и время вместе проводим, но чтоб вот так! чтоб как сиамские близнецы, изо дня в день, это же кошмар какой-то!

Так тишины хочу, невероятно... 

Привет большой всем нашим,

Обнимаю тебя милая моя, люблю

твоя Лиза

Апрель, 2021

*****

Год спустя...

Валь, ну мы вроде выдыхаем... Я молюсь и держу пальцы. Ниночке уже получше. Врачи сказали: через три месяца будет прыгать, как будто и не было ничего. Лишь бы так, Господи... 

Отар никакой стал. Дочка — его всё. Не дышит на нее. Мы с ней, когда в больнице лежали, он звонил и плакал, я думала с ума сойду. Здоровый буйвол и рыдает...

Мама наша не смогла приехать помочь — папа после инфаркта и сам еле-еле, мама плачет в трубку «как мне разорваться, доча...» 

Ну куда ей ехать. Мы сами справимся. 

У Отара с бизнесом по прежнему все еще плохо. Из шести магазинов осталось два. 

Но главное — Нина!

Он поднимется, я уверена...

Спасибо, вы с девочками помогли...

Машка приехала на три дня, приходила каждый день, привезла разного, ребенка веселила. Эля наслала всякого, и игрушки и одежду.

Все родственники мужа — из деревни, кто что мог — самые свежие овощи, фрукты, молочное — постоянно!

Звонят каждый день, шлют Ниночке аудио и видео приветы, всё расписывают, как она будет скоро играть с овчаркой Джеком, гладить кроликов и купаться в реке. Очень её эти приветы поддерживают...

Дядя Ростом вырезал ей из дерева пять разных кукол, Ниночка их раскрасила и теперь это ее любимые игрушки. 

Валь, так страшно было... Вот совсем страшно... И тишина меня просто убивала. Я как онемела от страха за Ниночку. Даже читать ей не могла последний месяц. Я свалилась в тоску...

Но тут пришла соседка Лали. «Чем помочь?» — «Почитайте Нине, пожалуйста, если можете...»

И она начала читать. По часу, каждый день. Приходила, обнимала меня, брала книгу — и к Нине в комнату. 

Гулико, что напротив, каждое утро стучалась — «я в магазин, что вам захватить?» Потом в обед бульон принесет или хачапури или блины, знает, что любимое Нинулькино, или еще что. 

Муж ее, Гио, принес свою детскую лошадку-качалку. Подкрасил и принес. Поставил в детской и сказал, что это старинная лошадь и она волшебная.

На ней, если кататься в день полчаса, то через год обязательно исполнится самое неисполнимое желание.

А когда Ниночка станет ростом с пианино, он повезет ее к себе в деревню и посадит на настоящую белую лошадь. А белая лошадь — это почти как единорог, это все знают.

Купата притащил клетку с двумя попугаями. И пока мы с Отаром, вечером, ругались на кухне из-за этого подарка, а попугаи нам подчирикивали — нас как-то отпускало. 

Его жена, Мака, прислала детское постельное белье с единорогами. Столько счастья было...

Тогда, в день операции, выяснилось, что стоимость будет чуть выше. Надо было за два часа найти недостающие деньги.

Вано молча ушел. Через два часа привез. Он продал 4 своих самых любимых ножа.

Резико нас возил все эти месяцы. И ждал везде, пока мы с процедурами. Мы ни разу не вызвали такси. Если бы вызвали, он бы обиделся. 

Заур и его мама приходили по очереди. Они чистили картошку, варили кофе всем, рассказывали мне, почерневшей от горя, светлые истории из жизни. И —  «чем еще помочь?» 

«Чем еще помочь?» — звонили все, все наши люди, наши близкие. Найти врача, найти еще врача, обследования, анализы, еда, деньги, лекарства! Подхватывалось всё!

Если бы не друзья, я не знаю, как бы выдержал Отар... Я бы не выдержала точно!

Страшнее всего была тишина. И безысходность.

Нам помогли все. Сплотились в единый целый организм и помогли...

Валюша, милая! Люблю вас всех, обнимаю, какое же это счастье – люди вокруг! родные люди...

автор Valentina Semillet