Любовь — это радость, которая сохраняется в грусти

Два чувства нас спасают в жизни — любовь и юмор… Если у вас есть одно из двух, вы — счастливый человек! Если у вас есть оба… — вы непобедимы!

Омар Хайям, персидский философ, математик, астроном и поэт, 1048 —1131

******

Прием.

Память отпускает события прошлого. Я живу на­стоящим. Продолжается прием.

Интересно, думаю я, похоже, у меня закончился очередной десятилет­ний период. Все эти десять лет я писал о том, чего нельзя делать, и исследовал все формы агрессии к любви. Так создавалось понимание мира.

Теперь, когда все более или менее ясно, стал выходить во­прос: «Что можно делать и как это делать?», — то есть настало время практики. Наверное, и прием после этого как-то изменится. Вспоминаю искрен­ний рассказ пациентки.

— Знаете, — говорила она, — я молилась посто­янно, ничего не помогало, на душе был камень. Стала юморить, хохмить, все переводить в шутку, и на душе стало легче. Почему?

— Помните, что Библия призывает радоваться всегда и не впадать в уныние. Если описывать, как выглядит эмоция любви, то ее можно описать как радость, которая сохраняется в грусти.

Когда мы молимся, мы часто незаметно тащим с собой неза­крытые эмоции унижения, страха и обид. Ну и с та­ким багажом, естественно, молитва будет неэффек­тивной.

Мы зависим от всего того, к чему серьезно относимся. А юмор разрушает привычное восприя­тие мира.

То, что мы обычно осуждаем, от чего унываем, чего боимся или о чем сожалеем, в анек­доте только вызывает смех. Поэтому юмор часто ближе к Божественной логике, чем серьезные нра­воучения.

И сейчас многие врачи начинают исполь­зовать юмор как лекарство. Уже стал хрестоматий­ным случай, когда безнадежный раковый больной решил напоследок пересмотреть все комедийные фильмы и после этого выздоровел.

Разрушение привычных стереотипов — это изме­нение нашей информационной структуры. Соответ­ственно, и любить легче. Можно сделать вывод: что бы ни случилось, надо держать положительную эмоцию. И тогда все болезни пройдут, и во всем бу­дет сопутствовать удача.

Но, идя только за положи­тельными эмоциями, мы можем убежать от Божест­венного. Секс, еда, деньги, слава — это ведь тоже положительные эмоции. Но чем больше мы будем к ним стремиться, тем сильнее при внешнем улучше­нии будут накапливаться незаметные проблемы.

Американцы все время улыбаются, все время го­ворят о’кей, но при этом большинство пребывает в депрессии. Тут, вероятно, играет роль сама специ­фика страны: ни одной войны на территории Со­единенных Штатов, постоянный приток иммигран­тов, то есть страна ориентирована на потребление. Поэтому процессы старения цивилизации здесь проходили гораздо быстрее, чем в других странах.

Эмоции печали и радости интересно распредели­лись в постхристианский период. Католичество приняло западный тип мышления. И Дева Мария на картинах — просто счастливая земная женщина, радующаяся тому, что родила хорошего ребенка. И эмоция радости и благополучия закрывает истин­ное чувство любви, которое должна отражать кар­тина.

Помните есенинское: «Грубым дается ра­дость, нежным дается печаль»? Нежный — это духовный, тонко чувствующий, то есть ориентиро­ванный на будущее гораздо больше, чем на насто­ящее.

Православие приняло восточный тип мышле­ния, в нем, наоборот, печаль часто заслоняет истин­ное чувство любви. В католичестве значимость человека завышена, а в православии занижена. Это как два родителя: один преклоняется перед ребен­ком и все ему позволяет, а второй держит в «ежо­вых рукавицах» и не позволяет ничего.

Любовь позволяет сочетать эти противоположно­сти, не подчиняясь ни одной из них.

Если Бог допу­стил существование атеистов, то, наверно, не слу­чайно. Любой атеист — это интуитивно верующий, если он не отрекается от любви, если отдает боль­ше, чем берет; если принимает любые изменения судьбы.

У китайцев ведь нет определенной веры. Но правильное отношение к миру у них существует искони. Есть верующие по сути, а есть по форме. И чем больше внимания уделяется обрядам и пра­вилам, тем быстрее вырождается содержание и тор­жествует форма. Поэтому Христос был против устоев, причем тех, которые казались незыбле­мыми.

*****

Меня отвлекает стук в дверь. Входит мужчина с дочерью. Я их помню, они когда-то были на при­еме. Не помню, какая у них проблема, и диагности­рую заново.

— К сожалению, должен вас огорчить, — гово­рю я,— У девушки готовность проходить травми­рующую ситуацию минимальная. Перетряски чув­ственного счастья не проходит по-прежнему. Ре­зультатов работы я пока не вижу.

Отец осторожно поправляет меня:

— Вы знаете, мы все эти месяцы напряженно ра­ботали, и изменения, хотя бы внешние, уже насту­пают. До приема у вас дочь училась в школе ум­ственно отсталых и не могла общаться с мальчика­ми. А сейчас она учится в обычной школе и у нее есть друг.

Я испытываю неудобство. Внешне картина дей­ствительно лучше, чем я ожидал. Но раз параметры неважные, значит, секрет в детях и внуках. Их эмо­ции не позволяют проходить стрессовые ситуации с любовью.

— У вас сейчас начинается самая интересная работа, — говорю я, — Чтобы помочь потомкам, нужно убрать агрессию по отношению к ним, то есть убрать агрессию по отношению к будущему. Для этого нужно преодолеть зависимость от буду­щего.

Зависимость от настоящего проявляется в агрессии к другим. Зависимость от будущего — в первую очередь через агрессию к себе. Страхи, сомнения, уныние, ожидание, раздражительность — это все признаки зависимости от будущего.

Буду­щее преодолевается сохранением любви к Богу на фоне краха будущего и максимальной отдачи энер­гии. Если вы ожидаете чего-то от будущего, значит, вы уже перестали отдавать и начинаете брать.

И чем сильнее вы чего-то ждете от будущего, тем больше вы пытаетесь высосать из него энергию. Естественно, этого будущего вы не получите. Мы получаем то будущее, которое насыщаем энергией.

О будущем можно мечтать, но нельзя от него ни­чего ожидать. Чем больше я чего-то ожидаю от дру­гого человека, тем больше я от него завишу и тем больше буду обижаться на него. В принципе обид­чивый человек — это вампир.

Обидчивость, повы­шенные претензии к другим людям — это признаки недостатка энергии. Значит, в момент любой непри­ятности со стороны других людей нужно устрем­ляться к чувству любви. Оно дает энергию для соб­ственного изменения и разрешения конфликта.

Если же, конфликтуя, мы обижаемся на другого, то теряем энергию, и такой конфликт становится не­разрешимым.

Отец с дочерью уходят, а я жду следующего па­циента.

*****

А ведь прошлое меняется, возникает мысль. Ре­ально меняется после приема. Вообще-то вполне ло­гично: если меняется прошлое, должно меняться и будущее.

Я раньше всегда сравнивал нынешнее со­стояние пациента с его состоянием до приема и де­лал выводы. Но вот однажды консультировал мать и дочку. У девочки начались очень хорошие изме­нения.

И я как-то решил посмотреть и сопоставить ее состояние. Я уже несколько раз смотрел ее в про­шлом, но забыл, как это выглядело. И вот я при­вычно ухожу в прошлое и опять пытаюсь взять ин­формацию о ее состоянии до приема, и резко начи­нает болеть голова.

Фиксирую вспышку программы самоуничтожения в своем поле. Я диагностирую с очень серьезными нарушениями. Это опасно. Надо немедленно разобраться, в чем дело.

И я понял: ее состояние изменилось уже до приема, а я, помня привычную картину, пытался ее восстановить и та­ким образом разрушал ее настоящее и будущее.

Оказывается, через молитву, обращенную к Богу, не только можно измениться самому. Одновремен­но меняется прошлое и будущее.

Вот почему даже самые заядлые грешники, обра­щаясь к Богу, получали прощение, то есть новую судьбу. Прошлое переставало сказываться на них, потому что оно становилось другим.

В индийском понятии о карме такого нет. Все, что ты совер­шил, — ты должен отработать. Измениться ты не можешь. Если ты богат, тебе суждено быть бога­тым, это твоя карма, это твоя каста. Если ты умен — то таким будешь ты, твои дети и внуки; если ты грешник — то такими же будут твои потом­ки.

Десять тысяч лет назад такой взгляд на вещи был справедливым и способствовал развитию обще­ства. Какой характер получал человек от рождения, от своих родителей, с таким он дальше и существо­вал.

Пять тысяч лет назад такой взгляд на вещи пе­рестал быть незыблемым.

Две тысячи лет назад он был поставлен под сомнение. Иисус Христос разру­шил привычное представление о судьбе человека.

Но до сих пор официальная наука утверждает: «Изменить характер невозможно». Без веры в Бога действительно невозможно. Но то, что характер ме­няется, я вижу по пациентам.

С.Н. Лазарев, «Диагностика кармы», книга 9
Подробнее о книге