Исцеленение от пьянства

Мы сели за стол, капитан начал рассказывать:

— Я с молодых лет служил в армии, а не в гарнизоне; знал службу и любим был начальством, как исправный прапорщик.

Но лета были молодые, приятели тоже; я по несчастию и приучился пить, да под конец так, что открылась и запойная болезнь; когда не пью, то исправный офицер, а как закурю, то недель шесть в лежку.

Долго терпели мне, наконец, за грубости шефу, сделанные в пьяном виде, разжаловали меня в солдаты на три года, с перемещением в гарнизон; а если не исправлюсь, и не брошу пить, то угрожали строжайшим наказанием.

В сем несчастном состоянии, я, сколько ни старался воздержаться, и сколько от сего не лечился, никак не мог покинуть моей страсти, а потому и хотели переместить меня в арестантские уже роты. Услышав сие, не знал я, что с собою делать. 

В одно время я с раздумьем сидел в казармах. Вдруг вошел к нам какой-то монах, с книжкой для сбора на церковь. Кто сколько мог, — подали.

Он, подошедши ко мне, спросил: «Что ты такой печальный?»

Я, разговорившись с ним, пересказал мое горе; монах, сочувствуя моему положению, начал: 

— Точно то же было с моим родным братом, и вот что ему помогло: его духовный отец дал ему Евангелие, да и накрепко приказал, чтобы он когда захочет вина, то нимало не медля, прочел бы главу из Евангелия; если и опять захочет, то и опять читал бы следующую главу.

Брат мой стал так поступать, и в непродолжительном времени страсть к питию в нем исчезла, и теперь вот уже пятнадцать лет капли хмельного не берет в рот.

Поступай-ка и ты так, увидишь пользу. У меня есть Евангелие, пожалуй, я принесу тебе. 

Выслушав это, я сказал ему:

— Где же помочь твоему Евангелию, когда никакие старания мои, ни лекарственные пособия не могли удержать меня? — я сказал сие так, потому, что никогда не читывал Евангелия.

— Не говори этого, — возразил монах, — уверяю тебя, что будет польза.

На другой день действительно монах принес мне вот это Евангелие.

Я раскрыл его, посмотрел, почитал, да и говорю:

— Не возьму я его; тут ничего не поймешь; да и печать церковную читать я не привык.

Монах продолжал убеждать меня, что в самых словах Евангелия есть благодатная сила; ибо писано в нем то, что сам Бог говорил.

— Нужды нет, что не понимаешь, токмо читай прилежно. Один святой сказал: «если ты Слова Божия не понимаешь, так бесы понимают, что ты читаешь и трепещут; а ведь страсть пьянственная непременно по возбуждению бесов.» 

Да, вот тебе еще скажу: Иоанн Златоустый пишет, что даже та самая храмина, в которой хранится Евангелие, устрашает духов тьмы, и бывает неудобноприступна для их козней.

Я не помню точно, — что-то дал оному монаху, взял у него сие Евангелие, да и положил его в сундучок с прочими моими вещами и забыл про него.

Спустя несколько времени пришло время мне запить, смерть захотелось вина, и я поскорее отпер сундучок, чтобы достать деньги и бежать в корчму.

Первым попалось мне в глаза Евангелие, и я вспомнил живо все то, что говорил мне монах, развернул и начал читать сначала 1-ю главу Матфея.

Прочитавши ее до конца, именно ничего не понял; да и  вспомнил, что монах говорил: нужды нет, что не понимаешь, только читай прилежно.

Дай, думаю, прочту другую главу; прочел, и стало понятнее. Дай же и третью; как только ее начал, вдруг звонок в казарме: к местам на койки.

Следовательно уже идти за ворота было нельзя; так я и остался. 

Вставши поутру, и расположившись идти за вином, подумал: прочту главу из Евангелия, — что будет? Прочел и не пошел.

Опять захотелось вина; я еще стал читать и сделалось легче. Это меня ободрило; и при каждом побуждении к вину я стал читать по главе из Евангелия.

Что дальше, то все было легче, наконец, как только окончил всех четырех Евангелистов, то и страсть к питию совершенно прошла, и сделалось к ней омерзение.

И вот, ровно двадцать лет я совершенно не употребляю никакого хмельного напитка. 

Все удивлялись такой во мне перемене: по прошествии трех лет опять возвели меня в офицерский чин, а потом в следующие чины, и, наконец, сделали меня командиром.

Я женился, жена попалась добрая, нажили состояние, и теперь, слава Богу, живем, да бедным помогаем, по силе мочи, странников принимаем. Вот, уже и сын у меня офицером и хороший парень. 

Слушай же, с тех пор, как я исцелился от запоя, дал себе клятву, каждый день, во всю мою жизнь, читать Евангелие, по целому Евангелисту в сутки; не взирая ни на какие препятствия. Так теперь и поступаю.

Если очень много бывает дела по должности, и утомлюсь очень сильно, то вечером легши, заставлю прочесть надо мною целого Евангелиста жену мою или сына моего, и так неупустительно выполняю сие мое правило.

В благодарность и во славу Божию, я это Евангелие оправил в чистое серебро, и ношу всегда на груди моей. 

*****

Со сладостию я выслушал сии речи капитана, да и сказал ему:

— Такой же пример видел и я: в нашем селе, на фабрике, один мастеровой был, очень искусный в своем деле, добрый и дорогой мастер, но по несчастию, тоже запивал, да и часто.

Один богобоязненный человек посоветовал ему, чтобы он, когда захочется ему вина, проговаривал по 33 Иисусовых молитвы, в честь Пресвятой Троицы, и по числу тридцатитрехлетней земной жизни Иисуса Христа.

Мастеровой послушался, стал это исполнять, и вскоре совершенно кинул пить.

Да, еще что! — через три года ушел в монастырь. 

— А что выше, — спросил капитан, — Иисусова молитва, или Евангелие?

— Все одно и то же, — отвечал я, — что Евангелие, то Иисусова молитва; ибо Божественное имя Иисуса Христа заключает в себе все Евангельские истины. Св. Отцы говорят, что Иисусова молитва есть сокращение всего Евангелия. 

Наконец, мы помолились; капитан начал читать Евангелие Марка с начала, а я слушать и творить в сердце молитву.

Во втором часу за полночь капитан окончил Евангелиста, и мы разошлись на покой. 

Из книги «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» 

*****