Идеализм. Омертвение души

В принципе я научился принимать крах будущего, и молитвы мне помогали.

Теперь же произошло нечто странное. Я забо­лел, и никакие молитвы не помогают.

Я физиче­ски чувствую, как тает мое будущее, и ничего не могу поделать. Я повторял собственные слова, но теперь уже обращаясь к самому себе: «Если ты за­болел, то ты этого достоин».

Болезнь — это не столько расплата за старое, сколько подготовка к новому. Нужно как-то измениться, а для этого нужно изменить восприятие мира — мировоззре­ние. Чего-то я не понимаю, и сигналом является моя болезнь.

А раз заболели еще двое моих сорат­ников, значит, ситуация крайне серьезная. Мне дают предупреждение, а я никак не могу понять, к чему это все.

Я болел уже около двадцати пяти дней. Ни са­модиагностика, ни молитвы не помогали.

 «В кон­це концов если Бог дает смерть, то это тоже имеет высший смысл, — думал я. — Главное — не пани­ковать и не впадать в депрессию, а то последняя энергия уйдет. А она нужна для последних попы­ток».

Я перебирал десятки и сотни различных ва­риантов, но понять происходящего не мог.

«Хорошо, — думал я, — проанализируем те бо­лезни, которые у меня были последние десять— пятнадцать лет». Началось все с зубов — они на­чали быстро стираться. Поскольку рот связан с желаниями, я понял, что это выходит ревность.

Потом у меня долгое время чесались уши. Помню, как через знакомых я вышел на доктора наук, ко­торый прописал мне лекарства, но они не помог­ли.

Через некоторое время я обратился, опять же через знакомых, к одному из лучших специ­алистов Санкт-Петербурга, профессору, который работал в Первом медицинском институте. Осмот­рев уши, он поставил мне диагноз — специфиче­ская грибковая инфекция.

— Скажите, у вас нет диабета? — поинтересо­валась женщина-ассистентка.

— А при чем тут диабет? — поинтересовался я.

— Видите ли, такая инфекция бывает у диабе­тиков, — объяснила она. — Попробуйте сдать анализы.

На следующее утро я отправился в лаборато­рию, а вечером получил результаты анализов.

Са­хар был в норме, диабета у меня не было. Но это тоже была тема ревности. И мои уши, несмотря ни на какие лекарства, продолжали доставлять мне массу неудобств.

Сейчас я понимаю, что это была не просто тема ревности, выплывавшая из подсо­знания. Ревность подпитывалась гордыней, поэто­му ее признаки не лечились ни молитвами, ни медициной.

А причина гордыни — мои занятия экстрасенсорикой, постоянная диагностика тонких планов, по сути дела психоанализ, которым я за­нимался, объясняя связь эмоций с болезнями. Все это давало свои результаты.

Сутью моего метода было понимание причин болезней. Понимание — это сознание, духовность.

Когда зависимость от будущего становилась смертельно опасной, проис­ходил перенос точки опоры с духовного на мате­риальное, с гордыни на ревность.

Я неожиданно понял, почему погиб мой первый учитель — тот, кто научил меня азам диагностики физических полей.

Когда работаешь с физическим уровнем, кон­центрация на сознании не опасна.

Вторжение в тонкие планы при отсутствии веры в Бога, при от­сутствии концентрации на любви очень быстро дает резкое усиление гордыни, агрессивности и приводит к смерти.

У того, кто ввел меня в мир профессионального целительства, были больные почки. Медицина была бессильна. Я тогда не по­нимал, что его практика целительства, увлечение диагностикой и психические практики являются главной причиной его болезни.

Хотя почки у него начали болеть с детства, после тяжелой травмы. Пару раз он был на грани смерти, когда ногти уже становились фиолетовыми. Экстрасенсы помочь ему не могли.

Врачи говорили, что последний шанс — это немедленная операция. Я водил рука­ми за его спиной, и через пару часов он полностью выздоравливал.

А потом он вдруг ни с того ни с сего начал сильно увлекаться женщинами. Рев­ность и сексуальность, которых я и не подозревал в нем, вдруг стали очень заметны.

И смерть его была связана с женщиной. День и месяц его рож­дения совпадали с моими. Я почувствовал, что судьба дает мне очень серьезное предупреждение.

«Женщины могут меня погубить», — думал я. А на самом деле происходящее со мной было свя­зано не столько с ревностью, сколько с гордыней.

Постоянная концентрация на тонких планах, ди­агностика, анализ — все это усиливало зависимость от будущего, достигая смертельных масштабов.

А потом, в конце 90-х, у меня заболели почки. Не­прерывная тупая боль преследовала меня несколь­ко лет. Анализы были нормальными, врачи по­мочь не могли.

Помню, как в одном из городов, где у меня была лекция, знакомый парень предло­жил поехать к женщине, которая гадала на кофе.

— Она и про здоровье сможет рассказать, — сказал он.

— А вы с какой проблемой хотите к ней по­ехать? — спросил я.

— Ну, меня могут убить, и я хотел бы знать, насколько велика эта возможность, — он достал несколько фотографий мужчин и показал мне.

— Могли бы вы сказать, у кого из этих людей самые большие шансы меня убить, кто наиболее опасен?

— Вот этот, — указал я на фотографию мужчи­ны средних лет.

— Вот это да! — удивленно поглядел на меня собеседник. — Она ведь мне в прошлый раз сказа­ла то же самое. А почему у этого больше всего шансов?

— Он внутренне самый гармоничный, у него подсознательная агрессия минимальная. Жестким снаружи может быть тот, кто мягкий внутри.

— Значит, мое внутреннее состояние хуже, чем у него, если он может меня убить?

— Да, — согласился я, — во внешней борьбе побеждает тот, кто внутри гармоничнее.

— А что во мне плохого, что притягивает воз­можную смерть?

— Вы идеалист, — сказал я, — у вас жесткая оценка людей.

То, что называется милосердием, состраданием, снисходительностью, у вас не раз­вито.

Поэтому ваш конкурент, если будет возмож­ность либо договориться, либо убить вас, выберет второе.

— Понятно, — вздохнул мужчина. — Хорошо, поедем к гадалке и послушаем, что она мне ска­жет.

Мы подъехали к небольшому частному домику на одной из улиц с одноэтажными домами. Нас встретила пожилая рыжеволосая женщина с ум­ным и серьезным взглядом.

Мы пили заварной кофе и болтали на самые разные темы. Потом мой собеседник взял свою чашку и направился в сосед­нюю комнату, где его ожидала хозяйка. Через ми­нуту он вернулся с каменным лицом. Она взгля­нула на чашку и сказала, что гадать не будет.

— Неужели все настолько плохо? — полюбо­пытствовал я.

— Да, — сухо ответил он, — Раньше я опасал­ся, что меня могут убить в парадном моего дома, но она мне говорила: «Ничего не бойся». А сейчас она сказала, что заходить в парадное для меня мо­жет быть очень опасно.

Он больше ничего не стал говорить, да я и не спрашивал. Я взял свою чашку и отправился на встречу с гадалкой.

— Что вас волнует? — спросила она меня, по­ворачивая кофейную чашку.

— У меня очень сильно болят почки, — сказал я. — И похоже, медицина бессильна.

Она, чуть заметно улыбаясь, посмотрела в чаш­ку и произнесла:

— То, что вы считаете тяжелым заболеванием, на самом деле им не является. Не могу объяснить почему, но я вижу, что вы преодолеете эту пробле­му. Я вижу вас на вершине горы с флагом в руке.

А потом еще сообщила те факты и события из моей жизни, о которых знал только я.

— У вас все будет очень хорошо, — сказа­ла она.

В то время, около десяти лет тому назад, кроме проблем по здоровью на меня свалилось еще столько всякого, что я думал уже о мрачном фина­ле.

Ведь я не только занимался исследованиями. Я ведь постоянно проводил прием пациентов, и, как ни пытался от них отстраниться, все равно часть своих проблем они сбрасывали на меня.

Рано или поздно я должен был за это ответить. Хотя, поразмыслив, я нашел в этом и свой плюс.

Я невольно брал на себя болезни и грехи пациен­тов и учился преодолевать их — через понимание того, как правильно жить, через воспитание люб­ви в душе, через устремление к Богу.

Таким обра­зом я минус превращал в плюс.

С.Н. Лазарев, «Человек будущего. Воспитание родителей», часть 3

Подробнее о книге