Самый засекреченный академик СССР

Он был одним из наиболее засекреченных ученых СССР. 

Нередко, у достаточно далеких от темы людей, советский атомный проект ассоциируется исключительно с И.В. Курчатовым, а водородный — с А.Д. Сахаровым. Отрицать их заслуги нельзя, но все же в делах этих они были не одиноки.

Над обоими проектами трудился еще и Я.Б. Зельдович.

А дополнительно он трудился над таким количеством тем, что на Западе вообще полагали, что «Зельдович» — просто кодовое название некоего научного объединения...

Академик без диплома

Родился Яков Борисович в 1913 году. В 17 лет он устроился лаборантом в физическую лабораторию.

По воспоминаниям коллег, юноша просто замучил их своей любознательностью. Параллельно с работой, он посещал лекции на физико-математическом факультете сперва Ленинградского университета, затем Ленинградского же политехнического института. Но ни в одном из этих заведений не отучился как следует.

Диплома о высшем образовании у него в результате не было вовсе. Однако в 1934 году (в 20 лет) его приняли в аспирантуру, причем третьего почтенного заведения, ленинградского Института химической физики, и да, без диплома.

Затем он благополучно защитил кандидатскую и докторскую диссертации (соответственно в 1936-м и 1939-м годах), и диплом уже вроде как и не был нужен. Существовавшие тогда правила, учитывавшие таланты рабфаковцев с начальным образованием, такие шутки допускали.

Вероятно, у Зельдовича было нечто вроде пиромании. Но, если обычные люди, к которым прицепилась эта психическая странность, норовят все время пожар устроить, то Зельдович направил свою энергию в конструктивное русло. Да, ему нравились огонь и взрывы.

Вот и отлично — он достиг значительных результатов в теории горения и детонации, в атомной физике, астрономии, космогонии и еще ряде подобных дисциплин. Горения и взрывов в этих сферах более чем достаточно.

Ядерное хобби

Работой над вопросами распада атомного ядра и использования в военных целях урана Зельдович занялся еще в 1930-х годах, причем «в свободное от работы время» — тогда эта тема среди первоочередных не числилась. Когда он запросил на эксперименты  500 рублей, то получил отказ. Власть это также не интересовало.

Затем началась война, и фронту срочно понадобились реактивные снаряды. Что ж — Зельдович в сжатые сроки разработал  реактивные снаряды для «Катюш», и до концы войны Германии так и не удалось разгадать секрет баллистики снаряда, рассчитанный Зельдовичем.

А потом настало 6 августа 1945 года, и первый атомный гриб вырос над Хиросимой.

В СССР соответствующие разработки в это время тоже уже велись активно, и руководил ими И.В. Курчатов.

По легенде Сталин, услышав о первом успешном испытании атомной бомбы в США, позвонил ему и сказал только: «Игорь Васильевич, ускорьтесь!».

А вместе с Курчатовым тихо-незаметно «ускорился» и Яков Зельдович...

Сверхсекретный Арзамас

Живучие истории о «краже атомных технологий» СССР у США отбросим сразу — ничего в них разумного нет.

СССР создавал атомное оружие самостоятельно, и первая советская бомба (появившаяся в 1949 году) имела множество технических отличий от американской.

Для атомных разработок в небольшом городе Сарове (в связи с этим «закрытом» наглухо) был создан исследовательский центр, известный под кодовым названием «Арзамас-16».

Несколько лет Зельдович был одним из наиболее авторитетных его сотрудников.

Он был свидетелем первого испытания советского ядерного оружия, вместе с Сахаровым работал над созданием водородной бомбы.

Понятно, что участие в таких проектах накладывало на ученого массу ограничений.

Его работы не попадали в печать, ему запрещено было распространяться о своей деятельности.

Даже 25 лет спустя Яков Борисович отказывался обсуждать «Арзамас-16», ибо секретность.

Значительная часть его научной документации засекречена до сих пор, и предполагается, что это надолго.

Зельдовича нередко называют «самым засекреченным ученым в СССР».

Но секретность не мешала ему параллельно с ядерными разработками заниматься массой других дел.

Сохраняя строгий режим молчания по поводу «Арзамаса», Яков Борисович приобрел большую известность (в том числе и за рубежом) в качестве астрофизика и астронома. Его наработками по теории черных дыр восхищался Стивен Хокинг.

Зельдович разрабатывал теорию Большого взрыва и даже пытался соединить два направления своей деятельности, лоббируя отправку на Луну ядерного заряда ради наблюдений.

Ну да, Сахарову можно было предлагать сооружать в Американском континенте непредусмотренные природой проливы с помощью водородной бомбы, так почему Зельдович не мог хотеть взорвать Луну?

Его интересовали квазары и скопления галактик. Он является автором и соавтором целого ряда открытий в области физики элементарных частиц, ядерной и астрофизики.

 После него осталось более 500 научных работ, в числе которых 30 монографий — с учетом принятых тогда строжайших критериев отнесения публикации к разряду «научных», это очень много. И пойди пойми, что там еще в засекреченном может отыскаться.

Жизнь на полную катушку

При этом в корне неправильно считать Якова Борисовича эдаким изможденным научным сухарем, для которого в жизни ничего, кроме ученых занятий, не существует.

Это был человек активный, жизнерадостный, герой множества околонаучных анекдотов.

Никакие «репрессивные машины» не могли с ним справиться.

В 1948 году «компетентные органы» проверили Институт химической физики, где Зельдович в то время был заведующим теоретическим отделом на предмет «антисоветчины». На Якова Борисовича без труда «нарыли» целый самосвал — и за границей родственники есть, и репрессированные... Тем не менее, ничего ему не было. Всему институту, впрочем, тоже.

Надо сказать, Зельдович был не просто поклонник прекрасного пола. Он исхитрялся крутить романы даже под носом бдительной охраны, приставленной Берией к участникам атомного проекта. Законных супруг у ученого было трое — султан прям! Детей, понятное дело, тоже получилось немало.

Официальный список содержит 6 имен, но наверняка он неполон. Зельдович никогда не отказывался от отцовства и потомство свое всячески поддерживал. И каков результат? На 6 человек — 1 экономист-математик и 5 физиков.

Любил Яков Борисович и различные награды. Время от времени он наряжался, прицепляя все имеющиеся медали и почетные знаки — получалась картина а-ля «Федот-стрелец»: на спине, и то их шесть! Зельдович был четырежды лауреатом Сталинской премии, трижды Героем Социалистического труда, дважды кавалером ордена Трудового Красного знамени, и еще разных профессиональных медалей было не счесть.

Зельдович с ложной скромностью заверял, что сам не помнит, куда положил некоторые из своих наград. Но при этом никогда не отказывался претендовать на новые.

В частности, он довольно активно добивался вторичного вручения себе Ленинской премии (хотя это запрещено уставом этой награды) и сумел вытребовать себе разрешение принять почетные звания американских и английских научных сообществ в разгар холодной войны.

Он умер в 1987 году, до того, как об «Арамасе-16» начали массово говорить и писать.

Сам Зельдович упоминал лишь о беззвучно поникшей траве — самой запомнившейся ему картинке в ходе первого атомного испытания. Он знал правила и понимал, что военные разработки шума категорически не приемлют. И ничего страшного — его и так за целый коллектив славой наделили!

Рассказать историю