Как слепой Василий Ерошенко путешествовал и писал сказки

В январе 1916 года в журнале «Кибо» («Мечта») опубликовали «Рассказ бумажного фонарика». 

«Она зажгла меня своей любовью и на моей бумажной оклейке написала: „Лишь тебя одного люблю“. Любовь эта дала мне жизнь, и благодаря любви во мне вспыхнул прекрасный огонь», — начинается небольшая зарисовка, которая соединяет в себе автобиографичный сюжет и сказочный образ рассказчика — живого бумажного фонарика.

Благодаря такой лиричности, за автором закрепилось определение «поэт», хотя он писал в основном прозу. Критики похвалили «Рассказ бумажного фонарика». Язык произведения понравился читателям.

Его автор — Василий Ерошенко — к тому моменту изучал японский всего два года. Его путь в эту страну был наполнен трудностями из-за его слепоты.

Однако это не помешало ему стать классиком японской литературы, которого любят и читают до сих пор.

Детство

Родился Василий Ерошенко в 1890 году в селе Обуховка, в 22 километрах от Старого Оскола. Его родители были зажиточными крестьянами.

Семья была большой: Василий был третьим ребёнком, а всего у него было шесть братьев и сестёр. Всех их воспитывали в любви к труду, постоянной деятельности.

Увидев маленького Василия, все поздравляли отца и мать словами: «Наследник родился, помощник».

Однако случилось то, что изменило планы, которые строили родители. Мальчику было четыре года, когда он заболел корью. Тогда эта болезнь была очень распространённой и часто приводила к смертельному исходу. У Василия она протекала особенно тяжело....

Из города приехал доктор: он сказал, что у мальчика воспаление лёгких; он вылечится, но навсегда останется слепым.

Василий после этой болезни стал тихим и угрюмым ребёнком.

Среди деятельных братьев и сестёр и вечно работающих родителей он чувствовал себя обузой.

Сочувствие соседей, называющих ребёнка «тёмным», также задевало Ерошенко.

У мальчика появилась мечта: стать независимым и иметь те же возможности, что и здоровые люди.

Василий начал учиться передвигаться на ощупь. Это давалось ему нелегко: он постоянно бился об углы, обливался кипятком, падал в ямы.

Тогда мальчик начал считать шагами расстояние между тем или иным предметом в доме.

Вскоре он уже определял по усталости мышц, далеко ли находится нужное место.

Изучив избу, Василий взялся за сад, а потом и улицы села.

Он гулял только по ночам, боясь насмешек соседей. Лишь освоив каждый уголок, мальчик решился показаться на улице днём.

Тогда он вышел из калитки, отбросил палку и прошёл по улице шагом зрячего человека.

Школа

Несмотря на то, что Василий Ерошенко мог самостоятельно передвигаться по селу и справляться с домашними обязанностями, для крестьянской жизни слепец не подходил.

Родители задумались, куда пристроить сына.

Им помог граф Орлов-Давыдов — местный помещик, владелец лесов и земель под Обуховкой, попечитель Московской школы слепых. Туда в девять лет и отправился Василий Ерошенко.

Здесь детей обучали азбуке Брайля, письму, счёту.

Кроме того, слепым давали практические умения, которые могли бы помочь им прокормиться: их учили делать щётки, плести корзины.

Но интересы Василия Ерошенко были намного шире. Он начал брать уроки игры на скрипке и гитаре. Всё свободное время он посвящал занятиям на этих музыкальных инструментах.

У Василия обнаружился хороший слух и голос, поэтому ему позволили петь в школьном хоре и даже обучаться на фортепиано, хотя это считалось исключительно женским предметом.

Ночами Ерошенко читал книги из библиотеки школы, пряча их под одеяло и часами ощупывая текст, написанный азбукой Брайля.

Такой интерес к самым разным вещам не поощрялся в учебном заведении. Преподаватели считали, что слепым полезно иметь совсем другие черты характера: покорность, доверчивость, терпение.

Если ребёнок пытался задать вопрос или усомниться в чём-то, его слова называли «глупыми». За них ученика наказывали.

Убедившись, что педагоги часто говорят вещи, не соответствующие истине, Ерошенко пришёл к выводу, который стал главным его жизненным правилом: ничего нельзя принимать на веру, нужно изучать и пробовать всё самому.

В 1916 году он скажет, что нужно «смотреть на мир своими, а не чужими глазами, думать своей головой и открывать мир своим сердцем».

Однако это мысль зародится у него намного раньше, ещё в Московской школе слепых. Из неё и родится мечта объехать мир.

Мечта о путешествии

Умение играть на музыкальных инструментах помогло Ерошенко найти работу после окончания школы. Пройдя тяжёлый конкурс, Василий попал в Московский оркестр слепых.

Коллектив играл в ресторанах, церквях, на праздниках, проводимых «чистой» публикой — купцами, промышленниками. За каждый рабочий день музыкантам выплачивали жалованье. Кроме того, щедро платили слушатели, заказывающие любимые мелодии.

Однако Василий не тратил этих денег. Он не пил, не курил, питался, как рассказывали его коллеги по оркестру, чуть ли не одними сухарями.

30 лет спустя ветеран оркестра Великанов писал об Ерошенко: «Уж как мы подтрунивали над Васей, даже монахом называли, а он слушал молча, улыбался, упрямо наклонив голову, и продолжал вести себя по-прежнему. Грустный он был какой-то».

Деньги Василий Ерошенко копил на путешествие. Однако даже щедрой платы богатой аудитории не хватало для того, чтобы собрать нужную сумму. Да и куда мог отправиться слепой музыкант, — молодой человек пока не знал.

Однажды, после очередного выступления в ресторане, Ерошенко подозвала к столику какая-то женщина. Это была Анна Николаевна Шарапова — русская переводчица, деятельница международного движения эсперанто. Она похвалила игру молодого человека, но заметила, что музыке надо учиться.

В России слепых не брали в консерваторию, зато в английском Норвуде работала музыкальная академия для незрячих.

Анна Шарапова посоветовала Василию отправиться туда. Он удивился: у него не было денег, он не знает языка, как же ему туда попасть?

Тогда переводчица рассказала Ерошенко об эсперанто — языке, объединяющем людей со всего мира.

На следующий же день Василий Ерошенко стал изучать необычный язык. Вскоре он вошёл в Московский эсперанто-клуб. Его членами были артисты, поэты, писатели. Здесь выпускали газеты, посвящённые эсперанто, готовили спектакли.

Содружество эсперантистов оказалось очень сплочённым, и уже через год новые товарищи помогли слепому музыканту отправиться в Норвуд. На протяжении всего пути его встречали местные любители языка и давали кров, помогали советом.

Вспоминая те времена, Ерошенко писал: «Поистине могу сказать, что лампа Алладина не могла бы помочь мне больше, чем зелёная звёздочка — символ эсперанто. Я уверен: никакой джинн из арабских сказок не мог бы сделать для меня больше, чем сделал для меня гений реальной жизни Заменгоф, творец эсперанто».

Однако Василий Ерошенко пробыл в Англии всего полгода, а проучился и того меньше — два месяца. Он начал поглощать информацию с интересом и быстро понял, что действительно высококлассным исполнителем ему не стать.

Поэтому он решил искать себя в другом месте.

Василий услышал о том, как высоко в Японии ценят слепых: им уступают дорогу, приглашают в любой дом. Есть даже отдельные занятия, которые в этой стране доступны только незрячим: массаж, игра на народных музыкальных инструментах — кото и сямисэне.

Около двух лет Василий Ерошенко искал возможности отправиться в «обетованную страну» всех слепых.

В 1914 он едет в Японию. Япония В апреле 1914 года Василий Ерошенко вышел на берег японского порта Цуруга. Его никто не встречал. Ерошенко не хотел, чтобы его опекали, поэтому не сказал своим японским знакомым точную дату своего приезда. Он собирался самостоятельно поселиться в отеле, и только потом позвонить людям, с которыми он вёл переписку.

Всё, что могло помочь слепому в его задаче: слух и умение говорить на английском и эсперанто. На японском он знал лишь отдельные слова.

Однако полицейскому, следящему за порядком на одной из токийских улиц, иностранец, стоящий посреди толпы и вслушивающийся в шум города, показался подозрительным. Ерошенко забрали в участок. Отпустили его лишь когда выяснилось, что за него может поручиться Накамура Кийоо — директор главной метеорологической обсерватории. Тот забрал его, поселил в своём доме и стал знакомить с жизнью Токио.

Василий Ерошенко схватывал быстро. Впоследствии многие удивлялись тому, как хорошо он владеет языком, столь не похожим на его родной. Японский писатель Акита Удзяку замечал, что Ерошенко стал говорить по-японски как японец, долго проживший в Европе.

Осенью 1914 года Ерошенко стал вольнослушателем Токийской школы слепых.

В Токийской школе слепых основными занятиями Ерошенко были психология, медицина, музыка, японский язык и литература. Кроме того, он изучал иглоукалывание и массаж, овладевал искусством игры на кото и сямисэне.

Ерошенко старался глубоко проникнуть в культуру Японии, поэтому изучал традиции и религии Японии. Особенно сильно отразилась на мировоззрении Василия Ерошенко вера бахаи. Заложенные в ней отказ от предрассудков, соседство религии и науки, объединение людей, которые проповедуют её последователи, отразились в творчестве писателя.

Всего через два года изучения языка Ерошенко начинает писать и издавать произведения на японском.

Русский поэт Ерошенко стал Эро-саном, важным деятелем японской литературы. В ближайшее десятилетие выйдет три сборника его произведений. Даже в 21 веке Ерошенко будут включать в школьную программу японской литературы.

Отказ от успеха

В 1916 году Ерошенко в Японии очень уважают. Он издаётся, читает лекции, дружит с величайшими писателями страны. Но благополучная жизнь — не то, чего хотел и искал писатель. Поэтому он решил отправиться в Таиланд, а затем в Бирму и Бенгалию.

В Бирме Василию Ерошенко предложили место директора местной школы для слепых. Он отказался, однако стал там преподавателем.

Быстро поняв, на каком низком уровне находится обучение детей в школе, писатель взялся за его реформирование. Он заметил, что состав школы часто меняется, и многие ученики ходят туда лишь короткое время. Ерошенко начал путешествовать по всей стране, уговаривая родителей отправить ребёнка учиться. Затем он предложил включить в образовательный процесс историю, английский язык, психологию и гигиену, музыку и искусство массажа.

До 1919 года Василий Ерошенко преподавал в школе, учил детей языкам, а вечерами рассказывал им сказки собственного сочинения.

Но с того момента, как писатель узнал о революции в России, он всё чаще стал задумываться о возвращении на родину. У него не было возможности сразу же отправиться туда — на Дальнем Востоке шла гражданская война.

Перед тем, как вернуться домой, он успеет пожить в Японии и Китае. В 1925 году Ерошенко всё-таки отправляется в Россию.

Возвращение на родину

Хотя Ерошенко всей душой поддерживал революцию, в Советском союзе к нему относились с опаской. Путешественник, переписывающийся с общественными деятелями и писателями со всего мира, казался шпионом. Поездки за границу и почтовое сообщение писателя были строго ограничены.

Однако огромный Советский союз стал новым пространством, в котором писатель познавал мир, путешествовал, помогал людям. Пытаясь утолить жажду путешествий, Василий Ерошенко в 1929 году отправился на Чукотку. Он искал брата Александра, живущего там и потерявшего связь с семьёй.

В северном крае писатель учился ездить в упряжке, различать собак по голосам. Однажды он не удержал поводья упряжки и потерялся в лесу. Ерошенко думал, что это конец, однако собаки вернулись за ним. Потом он рассказывал, что именно тогда, лёжа в снегу, придумал свои лучшие сказки.

Наиболее яркими периодом деятельности Ерошенко на родине стала поездка в Туркмению. Там он прожил десять лет с 1934 по 1944 года.

В Туркмении он открыл первый детдом-интернат для слепых детей.

Как и в Бирме, Ерошенко собирал будущих учеников по аулам всей республики. Также Ерошенко создал первый туркменский алфавит шрифтом Брайля.

После этого он преподавал в Москве, в той же школе, которую окончил сам, а затем в Ташкенте.

Одна из его учениц Токаева, вспоминала: «Ерошенко был человеком редкой доброты. Лу Синь в своей новелле это верно подметил. Он часами готов был возиться со всякими зверушками, птенцами, насекомыми. Так же чутко и осторожно обращался он и с человеческими душами».

Ерошенко продолжал путешествовать до конца жизни: Нижний Новгород, Ташкент, Якутия — это лишь небольшое количество мест, где он побывал.

В 1951 году у него всё чаще начинает болеть желудок. Он отправился к врачу. Тот на латыни сообщил помощнику, что у больного рак. К сожалению, Ерошенко знал и этот язык.

Писатель вернулся в родную Обуховку. Он написал своей племяннице Вере Ивановне Серюковой, учительнице Обуховской школы, что болен и хочет умереть там, где родился.

Боли всё усиливались, но он продолжал писать: он успел доделать «Чукотские сказки», собирался начинать «Корейские сказки». Он «посмотрел» свет и теперь делился тем, что «увидел».

Шамина, которой он отослал фотографию, чтобы её поместили в заметке о его смерти, писала: «Таким он и сохранился в моей памяти — влюблённый в жизнь и спокойный перед лицом смерти».

Василий Яковлевич Ерошенко умер 23 декабря 1952 года. Память В селе Обуховка есть небольшой белый дом, а перед ним бюст — спокойное, но вместе с тем волевое лицо человека с закрытыми глазами. Здесь находится музей Василия Ерошенко.

Кроме этой местной достопримечательности и нескольких небольших изданий — «Сердце орла» (1962), «Сказки» (1992), «Цветок справедливости» (1992), которые сейчас стали букинистической редкостью, в России ничего не напоминает о слепом «поэте», эсперантисте, путешественнике.

При этом в Японии вышел трёхтомник Ерошенко, а в Германии — шесть томов на эсперанто.

И пока на родине писателя о нём почти забыли, где-то далеко в Японии, Китае, Бирме и множестве других уголков мира читают его сказки и вспоминают добрые дела, которые он совершил.

Рассказать историю