Один против всех стихий

Глеб Травин совершил то, что до сих пор никто не может повторить.

Он проехал на велосипеде вдоль границ СССР, в том числе и по арктическому побережью до мыса Дежнева.

Его трасса была 85000 км. И это он сделал на самом обыкновенном дорожном велосипеде.

Глеб был обычным сыном обычного дворника из Пскова.

После того, как в 1928 году он был уволен в запас (в 26 лет Травин получил звание командира Красной армии), то постоянно мечтал о кругосветном путешествии.

После армии он использовал право бесплатного проезда на родину, но назвал, в качестве места рождения, не Псков, а Петропавловск-на-Камчатке.

Вот с помощью этой небольшой хитрости Травин оказался на Камчатке.

Мужчина решил объехать границы нашей необъятной и сказал, что это вот такой вот поход, пропагандирующий физкультуру.

На такое вот благое дело Травину даже удалось выбить у исполкома прекрасный американский велосипед — дорожный Princeton, красный с белыми стрелами на раме. Также парню выдали и японский Kodak.

Удивительно, что Глеб не стал брать с собой тёплых вещей, надеясь на своё крепкое здоровье.

Есть данные, что у него были с собой майка, трико, шорты и лёгкая куртка. Вместо шапки он отрастил длинные волосы.

Для Глеба было важно ехать налегке, без особых бытовых удобств.

Травин стартовал 10 октября 1928 года из Владивостока.

Оттуда он проехал 17 тысяч километров вдоль сухопутных границ: Сибирь, Дальний Восток, Средняя Азия, Украина, Закавказье, Северо-западная Россия и Центральная часть.

Самое страшное — это переход от Архангельска до Уэлена, что вдоль побережья Северного Ледовитого океана.

Травкин оставил за спиной Нарьян-Мам, Югорский Шар, Диксон, Русское устье. Вот в этом-то «белом аду» его и встретили якутяне.

Из воспоминаний самого Травина: "… В чуме некуда было спрятаться от настороженных глаз. Пришлось ампутировать обмороженные пальцы на виду у всех. Я обрезал ножом распухшую массу, снял ее, как чулок, вместе с ногтем. Рану смочил глицерином (я заливал его в камеры велосипеда, чтобы они лучше удерживали воздух на морозе). Попросил бинт у старика, перевязал рану носовым платком, разорвав его пополам, и принялся за второй палец."

В рацион отважного путешественника входила сырая рыба и сырое мясо.

Местные охотники научили его стрелять моржей, тюленей, песцов, оленей и даже белых медведей.

Глеб самостоятельно научился ловить рыбу на велосипедную спицу.

Ему хватало двух рыбин, одну из которых он съедал сырой, а другую мороженой, как строганину.

И все это не ради славы, не ради каких-то личных выгод. Нет, только ради познания самого себя, ради желания увидеть мир во всех его красках, во всем его разнообразии. Ведь за все время путешествия Глеба Травина ни в одной газете не было сообщения о его беспримерном спортивном подвиге.

Совершить его мог только очень организованный человек, стремящийся преодолеть невозможное. Распорядок дня оставался неизменным все три года путешествия: 8—12 часов хода каждые сутки, прием пищи два раза — утром и вечером. Даже на севере соблюдался столь строгий режим.

Трудно себе это представить, но вот несколько строк из его воспоминаний.

«Я уже знал, как ни сурова зима в прибрежных арктических льдах, жизнь там полностью не замирает. От сильных морозов во льду образуются трещины. Каждая такая трещина дает о себе знать ощутимым гулом. Вместе с водой в эту трещину устремляется рыба. Позже я наловчился ловить ее крюком из велосипедной спицы. На день мне хватало две рыбы. Одну я съедал свежей, другую — мороженой, как строганину. Кроме рыбы, в мое меню входило сырое мясо. У местных охотников я научился выслеживать и стрелять северного зверя — песца, тюленя, моржа, оленя, белого медведя. Я принимал пищу дважды в сутки — в 6 часов утра и 6 вечера. 8 часов ежедневно уходило на дорогу, 8 часов — на сон, остальное время — на поиск пищи, устройство ночлега, дневниковые записи».

В тайге, Арктике, в пустыне он не раз попадал в экстремальные ситуации. Со многим ему приходилось сталкиваться впервые и принимать единственно правильное решение. Долго преследовал его ужас от встречи с коброй в Средней Азии.

«Я ехал по одному из ущельев при сильном попутном ветре. Смеркалось. Зажег масляный фонарь, надеясь проскочить ущелье до наступления полной темноты. И вдруг передо мной мелькнул свет. Я нажал на тормоз, спрыгнул и замер от неожиданности. В метре от переднего колеса стояла на хвосте кобра. Распустив капюшон, она раскачивала головой. В ее глазах отражался свет масляного фонаря.

Я медленно попятился назад и тут только заметил, что на стенах ущелья — клубки свившихся змей. Парализованный страхом, я двигался как в замедленной съемке и не спускал глаз с кобры. Она стояла навытяжку передо мной, словно часовой. Я сделал еще несколько шагов назад, каждый из которых мог оказаться для меня смертельным. Кобра не шелохнулась. Тогда я осторожно развернул велосипед и сел на него, обливаясь холодных потом. Ноги нажимали на педали изо всех сил, а мне казалось, что велосипед прирос к земле...»

Особые опасности приготовил для Травина север. Недалеко от Новой Земли он ночью вмерз в лед: из трещины выступила вода и замерзла вместе со снегом, который укрывал спящего велосипедиста.

В Болыие — земельской тундре на него напал песец.

Переезжая в октябре 1930 г. реку Пясину на Таймырском полуострове, Г. Травин провалился под лед, и только большая физическая сила и воля к жизни помогли ему выбраться из полыньи и доползти до берега.

Но все эти препятствия на пределе человеческих возможностей не заставили Травина отступить от цели.

«...С волосами ниже плеч (Г. Травин дал обет не стричь волосы, пока не закончит путешествие), бородатый, со шрамами ознобов на лице, с негнущимися руками, едва переступая ногами, на которых сам отрезал ножом обмороженные пальцы, Травин предстал в моем воображении живым Амундсеном.

Он пробыл у меня всего три дня. Эти три дня — большая книга, которую я никогда не читал. Сколько рассказов! У него есть портативный альбом, где росписями и печатями заверены населенные пункты, в которых он побывал.

На теле путешественника надет пояс с медными буквами: «Глеб Леонтьевич Травин». Это для того, говорил он, чтобы опознали в случае смерти.

Ни бахвальства, ни героики, ни помпезности, ни нытья и жалоб. И какая скромность! Кроме сотни пуль, десятка плиток шоколада и сухого печенья, Глеб Леонтьевич ничего не взял!

И все перекрыла идеальная честность. Как я предлагал ему на прекрасных скакунах-оленях домчать его хоть до самой Дудинки или до любого пункта по его маршруту! Как я упрашивал его взять пару смирных выносливых оленей. Все было тщетно! Даже не отдохнув как следует, не залечив ознобов, он пристегнул рюкзак и уехал, использовав очень короткий кусок торной дороги» — так вспоминал о встрече в Таймырской тундре заведующий факторией С. А. Баранкин в 1962 г. в письме А. А. Харитановскому, по крупицам собиравшему материал о Г. Травине для книги "Человек с железным оленем".

• 16 июля 1931 г. Глеб Травин достиг крайней восточной точки Советского Союза — мыса Дежнева, а 3 октября закончил свой маршрут протяженностью в 85 тыс. км в бухте Провидения, откуда на пароходе «Арика» отправился в Петропавловск-Камчатский.
• 24 октября 1931 г. в паспорте-регистраторе Г. Травина была поставлена отметка: «Петропавловск-Камчатский. Камчатский окружной исполнительный комитет» — последняя из двухсот пятидесяти пяти.

На всем маршруте путешествия Г. Травин многократно встречался с жителями городов и поселков, охотниками севера, с командами кораблей «Ленин», «Володарский», «Малыгин», работавшими в морях Северного Ледовитого океана.

Он рассказывал им о своем путешествии, популяризировал спорт и велотуризм, сложил печь в медпункте поселка Хабарово у пролива Югорский Шар, в селе Хатанга на Таймыре на торжественном собрании, посвященном тринадцатой годовщине Октябрьской революции, выступил с речью о Стране Советов, давал уроки географии школьникам вместо отсутствовавшей учительницы в Русском Устье — старом русском поселении на Индигирке, с жителями этого селения участвовал в ликвидации банды, которой руководил бывший белогвардейский офицер, выдававший себя за шамана, ремонтировал радиомачту в Уэлене — всюду он оставлял добрую память о себе.

И в честь его путешествия молодежь Уэлена на высокой сопке вблизи поселка установила чугунную станину, в основании которой вмонтировала гильзу от снаряда с запиской о пробеге. На гильзе выбили: «СССР. Турист — путешественник на велосипеде Глеб Травин. 12.VII. 1931».

Результатом этого просто невероятного маршрута стал значок ГТО и вымпел.

После окончания путешествия Г. Травин долгое время жил на Камчатке, участвовал в организации спортивной и туристской работы, тренировал велосипедистов, мотоциклистов, автомобилистов, возглавлял восхождения на вершины вулканов, лыжные переходы по тундре, плавания на парусниках.

В годы Великой Отечественной войны он командовал полком береговой обороны, затем работал заместителем директора мореходного училища.

Уйдя на пенсию, Глеб Леонтьевич поселился в своем родном городе Пскове. В объединенном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике города хранится велосипед и другое туристское снаряжение Г. Л. Травина.

Более 50 лет прошло со дня окончания его фантастического одиночного путешествия, совершенного на десятки лет раньше таких спортивных подвигов, какими являются одиночное плавание через Атлантический океан Алена Бомбара, кругосветное плавание с одной остановкой, названное «вояжем века», английского яхтсмена Френсиса Чичестера, путешествие через арктический бассейн на собаках японского спортсмена Наоми Уэмура.

Имя Глеба Травина стоит в ряду с именами других всемирно известных путешественников-одиночников.

Сегодня имя Травина носят больше 200 велоклубов.

А на мысе Дежнева путешественнику установлен памятный знак. Велосипед Глеба Леонтьевича сейчас хранится в музее-заповеднике города Пскова.

Источники: studme.org, back-in-ussr.com

Рассказать историю