Основы образов и понятий

«Господи, сними с меня все мои грехи, сними с меня и моих потомков ревность и гордыню». Так молятся многие люди, осознав, насколько опасны­ми могут быть обида, ненависть, осуждение и уныние. Поскольку причиной агрессивности, при­водящей к болезням, является ревность и горды­ня, то есть поклонение телу и духу, многие пыта­ются устранить агрессию через уничтожение гре­хов, не понимая при этом, в чем суть греха.

Человек старается всех простить, а у него не получается. Хочет покаяться, а в результате лишь воздух сотрясается словами. Если человек не по­нимает, что такое грех, в чем смысл покаяния, что лежит в основе ревности и гордыни, его попытки справиться с внутренней и внешней агрессивно­стью будут малоэффективными. Тем более, он вряд ли сможет победить тяжелое заболевание, из­менить несчастную судьбу.

Для того чтобы вылечить тело, то есть физиче­ские болезни, сначала нужно вылечить сознание и мировоззрение. Для того чтобы вылечить созна­ние, то есть дух, нужно вылечить душу. Для того чтобы вылечить душу, нужно знать, как преодоле­вать агрессию, разрушающую ее. Необходимо научиться преодолевать привязанности, которые рождают агрессивность и могут выглядеть как ревность и гордыня. Для того чтобы победить при­вязанности, нужно найти нечто более значимое, чем то, к чему мы стремимся и к чему мы прирас­таем. Соблюдение заповедей, нравственных норм позволяет нам ослабить привязанности, но не га­рантирует победы над ними, их преодоления.

В древней индийской традиции попытка пре­одолеть привязанности, отравляющие душу, пред­ставлена как абсолютный аскетизм. В иудаизме — как строгое соблюдение нравственных норм. В христианстве идея разрушения, отречения и сдерживания привязанностей сменяется совершен­но новой моделью. Как бы мы ни пытались прео­долеть притяжение к человеческому счастью, до тех пор, пока оно слаще, чем устремление к Богу, мы всегда будем проваливаться в бездну иску­шений.

Оказывается, любовь к Богу может быть для человека главной точкой опоры. Тогда любые при­вязанности будут работать на любовь Божествен­ную. То, к чему мы привязываемся, — это часть Бога. Если человеческое счастье, человеческие ценности не заслоняют Божественного, тогда лю­бовь к ним не будет смертельно опасной, не будет полностью вырождаться в привязанность. Тогда преодоление человеческого счастья происходит го­раздо легче. Любое человеческое счастье, на са­мом деле, является средством для постижения любви Божественной.

После Христа любовь к Богу перестала быть только призывом и предписанием, — любовь к Богу стала наслаждением и счастьем — гораздо большим, чем любые земные и неземные удовольствия. Если раньше обращение к Богу было средством для спа­сения своего тела и своего будущего, то теперь, по­сле Христа, обращение к Богу стало главным усло­вием счастья для любого человека. Корыстность, то есть приоритет тела и сознания над душой и любо­вью, потеряла свой главный импульс.

Естественно, такая революция в сознании не могла осуществиться мгновенно. Люди по инерции продолжали обращаться к Богу как к средству для своего физического и духовного спасения и благо­получия. Но семена уже были брошены в почву, и, несмотря на то, что плевелы иногда душили мо­лодые ростки, начавшийся процесс развития не­уклонно продолжался.

Неизбежно должно наступить время отделять плевелы от пшеницы. Это начало жатвы, когда урожай созрел и зерна готовы к сбору. В религиях этот процесс называется Страшным судом. Инте­ресно, каким образом здоровые побеги будут отде­ляться от сорняков?

По-видимому, Страшный суд начинается с уве­личения притока Божественной энергии. Один из признаков повышенной энергии — это способно­сти; чем больше тонкой энергии, тем больше мас­штаб способностей. Уже сейчас мы можем наблю­дать этот признак у рождающихся детей. Способ­ности — это реализация любых желаний. В этих условиях идолопоклонник, то есть человек, живу­щий крайностями, поклоняющийся силе, власти, деньгам и физическим удовольствиям, — обречен. Такие люди чрезмерно зависят от тела и сознания, их сильная привязанность к человеческому сча­стью постоянно продуцирует агрессию. Чем боль­ше они получат энергии, тем сильнее они и внут­ренне и внешне будут прессовать и увечить окру­жающих. Их эгоизм и агрессивность не оставят им самим шанса на спасение.

Выживать будут только люди сбалансирован­ные, неагрессивные, — те, которые гораздо боль­ше будут заботиться о своей душе, чем о своем теле и о своем будущем. Это те, кого принято на­зывать единобожниками. Те же, кто называют себя верующими, а заповеди при этом не соблюда­ют и любить не умеют, — естественно, будут обре­чены.

«Интересно, быстро будет происходить этот процесс или растянется на долгие годы?» — раз­мышляю я. В любом случае, для того чтобы вы­жить, нужно, чтобы душа открылась для любви, преодолела привязанности, агрессивность и готова была к изменениям.

В чем энергетический смысл покаяния? В изме­нении. А многие каются только для того, чтобы Бог не наказал. Это чисто человеческая логика — каяться, просить прощения у другого человека, обманывая его при этом, чтобы избежать наказа­ния. Покаяние подразумевает прощение со сторо­ны того, кто может наказать. Но прощение имеет смысл только тогда, когда в будущем человек не станет повторять своего преступления. А это воз­можно, только если он внутренне кардинально из­менился, то есть стал другим человеком, — с дру­гим характером и, соответственно, поведением. Если же покаяние не подразумевает внутреннего изменения, то это ложь и обман, имеющие целью уберечься от наказания. Но Бога-то не обманешь. А многие верующие усердно каются в своих гре­хах, зная при этом, что наверняка совершат их снова. По сути дела, они лжесвидетельствуют пе­ред Богом и тем самым наносят вред своей душе, не понимая этого.

Естественно, изменения не происходят сразу. Поэтому покаяние вовсе не означает мгновенного изменения человека. Покаяние помогает человеку меняться, постепенно уменьшая грех при непре­рывном устремлении к любви.

Насколько мы сами готовы измениться, на­столько мы видим возможность изменения у дру­гого человека и настолько мы сможем проявить терпение, помогая ему меняться. А это уже про­цесс воспитания. Тот, кто сам меняться не может и не хочет, терпения и милосердия по отношению к другому не проявит и вместо воспитания будет осуждать, ненавидеть и мстить.

Многие люди получают тяжелые заболевания из-за того, что не могут простить других или са­мих себя. Обвинение — это всегда уничтожение. Обвинение неизбежно ведет к болезни, если длит­ся долго, ибо все то, что держится в нашем созна­нии дольше сорока дней, оседает в подсознании на долгие годы. В подсознании срока давности нет.

Что нужно сделать, для того чтобы простить другого человека целиком и полностью? Для нача­ла следует отказаться от стереотипов. Мы привык­ли считать, что прощение и наказание — это две противоположности, и если я кого-то простил, — значит, наказание исключено. На самом деле, это полуправда. Наказание может быть местью и по­пыткой уничтожения. Наказание может быть по­мощью, поддержкой и спасением человека, в ко­нечном счете, — об этом четко и недвусмысленно говорит Ветхий Завет. Человек же, оставшийся без наказания, развращается и потом неизбежно получает гораздо большую кару.

Так в чем же суть прощения? В первую оче­редь — в видении Божественной воли во всем и сохранении любви. Если в происходящем я не вижу Божественной воли, тогда, осуждая другого человека, я тем самым осуждаю Творца, который им управляет. Осуждение Творца — это не только глупость, но и самоубийство.

Поэтому первый импульс по отношению к чело­веку, обидевшему нас, должен проявляться как любовь к Богу и принятие Его воли. Второй им­пульс должен быть направлен к человеку, — это сострадание и стремление ему помочь, желание воспитать его, поскольку он поступает безнравст­венно. Третье — это реальные действия по его ограничению и воспитательные меры, которые по­могут ему измениться при наличии желания. Чет­вертое — это любовь, то есть сострадание и одно­временно жесткие меры в случае, если человек категорически отказывается от любви и нравствен­ности и ведет себя некрасиво по отношению не только к нам, но и к другим людям.

Воспитатель всегда должен быть готов приоста­новить жесткие меры воспитания, если видит го­товность к изменению. Если же человек скатился на уровень животного и категорически не желает идти к любви и мучительно преодолевать себя, он гораздо лучше поймет жесткое наказание, — но это должно быть подобно тому, как любящий отец наказывает строптивого сына.

В Ветхом Завете сказано: «Бич для коня, узда для осла, а палка для глупых». Умному достаточ­но слов, а дураку нужна палка, как гласит посло­вица. Всем известна фраза Христа: «Не мечите бисера перед свиньями и не бросайте святыни псам». Людей безнравственных бесполезно увеще­вать словами. Итак, прощение — это отказ от не­нависти и мести, но не отказ от воспитания.

Есть еще один важный момент. Чем нелогич­нее, непонятнее, несправедливее относится к нам близкий человек, тем больше нужно воспитывать себя, а не его. Это означает, что мы провоцируем его своим внутренним состоянием.

Часто я видел, как женщина вдруг, ни с того ни с сего, начинает унижать мужчину, недостойно себя вести, предает его. А потом выяснялось, что мог погибнуть либо сам мужчина, либо их общий ребенок. Если будущее у ребенка отсутствует, можно спасти ему жизнь, разрушая будущее у его отца через несправедливость, крах идеалов, уни­жения и предательства. Если мужчина видит в этом высшую волю, прощает и сохраняет любовь, то приходит новая порция любви и энергии и спа­сает жизнь отцу и ребенку.

Воспитание других всегда лучше начинать с са­мого себя. Нужно научиться прощать себя, — не сожалея, презирая и осуждая, а меняя постепен­но, ежедневно. Для изменений необходима энер­гия любви. А для того чтобы эта энергия появи­лась, нужны пост, воздержание и молитва.

Часто человек, сожалея о прошлом, не прини­мая произошедшего, получает проблемы с почка­ми, высокое давление или рак. В чем суть сожале­ния о прошлом и неприятия произошедшего? В основе того и другого — неумение и нежелание жертвовать. Жертвовать не может тот, у кого в душе мало любви. На самом деле, любая жертва на физическом уровне — это жертва энергетиче­ская. Человек, который утратил в душе любовь, принося жертву, будет испытывать боль и страда­ние, — то же самое, что испытывал библейский Каин. А любви человек лишается, — когда отка­зывается соблюдать заповеди, которые помогают преодолеть потребительство и перейти в режим благодарения. Однако соблюдение заповедей — это лишь почва, на которой может вырасти лю­бовь. Без личного непрерывного устремления к Богу соблюдение заповедей со временем превра­щается в формальный ритуал.

Многие люди просят в молитве о том, чтобы Бог снял с них все грехи. Они не понимают, что грех — это поведение, ведущее к утрате любви, к потере единства с Богом. Когда у человека потреб­ность в Боге и любви такая же, как потребность дышать, он перестает грешить, его действия стано­вятся правильными. Так ведут себя дети — они целомудренны, они не хотят переедать.

Главный механизм преодоления греха — это увеличение любви в душе и отдача энергии на всех уровнях человеческого. На уровне тела это физическая работа, спорт, игры и т. д. На уровне духа это творчество, общение, образование, разви­тие культуры. На уровне души это любовь к Богу и любовь к людям. Это сострадание, забота и ми­лосердие, это душевное общение.

Но рядом с отдачей энергии должно присутст­вовать воздержание. Нельзя допускать долгих перегрузок для тела. Нужно ограничивать себя и в духовных нагрузках, не погружаясь с головой в работу, творчество, бизнес. Душа тоже перио­дически должна отстраняться от человеческого счастья. Уединение, воздержание, ограничение всех видов вожделения действуют на душу благо­творно.

Главный грех тела — это жадность. В чем суть этого понятия? В неумении ограничивать свои же­лания. Если человек вместо одного понравившего­ся блюда съедает два или три, — это жадность. Переизбыток внешней энергии выталкивает из души любовь и, в конечном счете, вредит челове­ку. Если потребности тела остановить, когда они начинают мешать любви, тогда происходит победа над жадностью. Жадность делает человека зависи­мым от еды, от животных инстинктов. У такого человека слабеют дух и душа, он внутренне пре­вращается в раба. Такой человек понимает только жестокое отношение, и с ним, как с животным, на­чинают говорить языком палки.

Гнев — это жадность духа. Человек, не желаю­щий остановить себя в честолюбивых устремлени­ях, не ограничивающий себя в том, что называется благополучием, статусом, деньгами, обеспечением будущего, становится духовно агрессивным. Он постоянно производит гнев, осуждение, презре­ние, высокомерие, а затем — уныние.

Вожделение — это жадность души. Человек, не желающий периодически воздерживаться от на­слаждений, незаметно забывает о любви и душой прирастает к удовольствиям. Боль души он тогда принять уже не может. Простить близкого челове­ка, через которого приходит спасение, он не жела­ет. Душа заболевает, а потом неизбежно заболева­ют дух и тело.

Для того чтобы не потерять контакта с Богом и не утратить любовь, нужно периодически отре­шаться от любых форм человеческого счастья. После вдоха нужно делать выдох, — тогда жизнь будет продолжаться.

Жадный человек, забывая о Боге, отрекаясь от любви, которая требует воздержания, хочет, что­бы наслаждение длилось бесконечно. Он постоян­но стремится к наслаждению, не замечая, что ис­чезает потребность в Боге, не замечая, что любовь уходит из души, не чувствуя, что душа черствеет и оскудевает. Такой человек не понимает, что про­исходит, даже когда его сознание начинает дефор­мироваться и распадаться. И только когда появля­ются болезни, когда несчастья идут сплошной чередой, когда смерть дышит в затылок, он вклю­чает запоздалое покаяние, рассчитывая на проще­ние и снисхождение, в надежде обмануть высшую волю и все-таки получить все то, что он желает. А когда этого не происходит, такой человек кри­чит, что в Бога он не верит, что Бога нет, — ведь его молитвы и просьбы не срабатывают.

Что такое зависть? Это та же жадность. Чело­веку завистливому хочется отнять, а не произве­сти самому. Чем легче человек без труда получает блага жизни, тем завистливее он становится. Тот, кто отдает гораздо больше, чем получает, о чужом не помышляет, потому что привык всего добивать­ся своим трудом.

Мы часто слышим фразу: «Преступник был осужден». Осуждение человека, который вел себя безнравственно, являлось нормой в древнем Изра­иле. Осуждение являлось оценкой неправильных действий. Человек, нарушавший заповеди, подле­жал осуждению, а затем наказанию или уничто­жению. Осуждение было начальной фазой нака­зания.

И вдруг появляется Христос и утверждает, что осуждать нельзя даже того, кто нарушает главные заповеди. В сознании многих людей это выгляде­ло как катастрофа. Если человек не подлежит осуждению, — значит, он не подлежит и наказа­нию. Но если кощунник, то есть человек, грубо нарушающий нравственные нормы, не будет нака­зан, начнется хаос, и общество погибнет. Люди прекрасно понимали это. Поэтому уразуметь и принять то, что говорил Христос, для многих ока­залось невозможным.

На самом же деле, Христос имел в виду следу­ющее. Заповеди, данные Богом Моисею, были об­ращены к людям и преломлялись через человече­ское сознание. Это была только часть вселенских законов, а точнее сказать, приблизительный их набросок, который соответствовал уровню разви­тия людей того времени. Абсолютное знание чело­веку получить невозможно, — для этого он дол­жен стать Богом. Поэтому даже заповеди, полу­ченные Моисеем, не могли вечно существовать в одной и той же форме. Их форма соответствовала менталитету того времени.

Для чего нужны Десять заповедей? Для того чтобы сохранить веру в Бога и удержать любовь в душе. Внешне Христос призывал к совершенно противоположному. По сути же своей то, чему он учил, было развитием Десяти заповедей. Если за­поведи направлены на развитие любви, то нужно устранять все то, что мешает любви на первых эта­пах ее проявления, когда она еще слаба и безза­щитна в душе человека.

Принцип единобожия состоит в том, что все со­зданное Богом и все люди — абсолютно едины. Значит, внутреннее превосходство одного челове­ка над другим — это разрыв единства, разруше­ние любви и несоблюдение принципа единобожия. Осуждение другого человека дает ощущение пре­восходства над ним, разрывает единство на уровне души. Осуждение автоматически приводит к утра­те любви, — Христос это видел.

Одно из самых опасных преступлений в любом обществе — это сексуальная невоздержанность женщины, это отречение от Бога и любви ради на­слаждения. Это преступление каралось всегда максимально жестоко. И вдруг на площади Иеру­салима, где блудницу по закону должны были за­бить камнями, появляется Христос и произносит: «Кто из вас без греха, первый брось на нее ка­мень». Многие восприняли это как недопусти­мость наказания грешников и милосердием стали называть попустительство греху.

Но почему же Христос сказал женщине: «Иди и впредь не греши»? На самом деле, эта сцена имела следующий смысл. Суть греха — это отре­чение от любви и от Бога. Преступник должен быть наказан — это правильно. Но те, кто, нака­зывая преступника, осуждают и презирают его, на самом деле, делают первый шаг к будущему пре­ступлению, потому что отказываются от любви в своей душе. Получается, что, борясь с грехом и преступлением, люди в еще большей степени начи­нают производить их.

Что же произойдет, если в душе не будет нена­висти, осуждения и отречения от любви к преступ­нику? Что произойдет, если мы ощутим полное единство всех людей на Земле, почувствуем, что все мы — единая душа? В этом случае возможно только одно: убивая наказанием другого, мы бу­дем убивать в какой-то степени и себя. Значит, жесткое наказание должно иметь своей целью не уничтожение несовершенного человека, а помощь ему, поддержку и воспитание. Иисус Христос на площади Иерусалима заменил сцену убийства — процессом воспитания.

В Древней Греции, как и в других языческих государствах, несовершенных детей, — как, впро­чем, и взрослых, — часто просто убивали. В иуда­изме, вероятно, впервые в истории начался про­цесс перевоспитания людей — через милосердие и жертвенность. Язычник, ранее подлежавший смерти, принимал единобожие, начинал соблю­дать заповеди — и становился полноценным граж­данином общества. Он становился евреем, от сло­ва эвер — «перешедший в единобожие».

Через Иисуса Христа был дан следующий этап воспитания и изменения. Оказалось, что через лю­бовь можно изменить и воспитать не только еди­ницы избранных, но очень многих, и даже пре­ступников.

Многие люди до сих пор упорно просят в мо­литве снять с них все грехи, но сами ничего не же­лают делать для этого. А ведь уже не одну тысячу лет назад в Книге Притчей Соломоновых было на­писано: «Милосердием и правдою очищается грех, и страх Господень отводит от зла». А еще ранее было сказано, что молитва без дел мертва.

Любое слово подразумевает действие, даже если это слово обозначает неподвижный предмет. Дело в том, что любой предмет мы воспринимаем как образ, а образ есть совокупность движений, сжатых в точку, то есть сжатое в точку время. Об­раз возникает тогда, когда мы совершаем какие-то действия — щупаем этот предмет, осматриваем, обходим его вокруг.

Когда человек молится и при этом не хочет дей­ствовать, молитва превращается в бессмысленное сотрясение воздуха. Если человек молится и при этом не соблюдает заповеди, поддерживающие лю­бовь и подталкивающие к единобожию, то его мо­литва, в лучшем случае, будет молитвой язычни­ка, то есть молитвой, направленной на материаль­ные или духовные блага.

Неискренность — это нежелание чувствовать единство с другими людьми и, следовательно, от­каз от любви. Человек неискренний сам не замеча­ет, как незаметно и неуклонно в его душе разру­шается ощущение единства с другими, как утрачи­вается любовь и оскудевает душа. Неискренность превращает человека в язычника. У неискреннего человека вместо любви, сострадания и поддержки возникает желание обмануть, использовать и под­чинить другого. Ведь того, кто тебе близок, обма­нывать больно и стыдно. Неискренность — это ко­рыстность и жадность по отношению к другим людям.

Проходит время, и неискренний человек вдруг обнаруживает, что живет уже не душой, любовью и милосердием, а деньгами, статусом, властью и превосходством. Он становится все более жесто­ким, бездушным, но ничего не может с этим поде­лать. А потом он начинает сходить с ума, потому что его чувство превосходства над другими, осуж­дение их и ненависть к ним убивают его самого. И тогда, для того чтобы выжить, он пытается пре­вратиться в животное, отказаться от идеалов, меч­таний, надежд и будущего. Теперь его интересуют только сугубо материальные проблемы и матери­альное счастье. На какое-то время ему становится легче, но он и сам понимает, что это облегчение перед распадом и смертью.

Эмоциональная искренность лечит душу, даже если ранит ее. Жертвенность очищает и спасает человека. Жертвуя настоящим, мы приобретаем будущее. Часто многие жертвуют деньги и матери­альные блага, надеясь на спасение, но при этом не понимают простой вещи: жертва должна быть принесена на всех трех уровнях. Она должна быть не только материальной. Сознание и чувства также должны приносить жертву. Любой подарок, сопровождающийся сожалением и досадой, отрав­лен энергетически. Жертва, принесенная с сожа­лением, таковой не является. В первую очередь жертву, которая есть отдача, должна приносить душа. Жертва на уровне души выглядит как мило­сердие.

Недавно ученые заговорили о том, что, оказы­вается, 70% иммунной защиты обеспечивается кишечником. Значит, некачественная или непра­вильно употребляемая пища резко понижает наш иммунитет и может приводить к букету самых раз­нообразных болезней. Ученые узнали о столь важ­ной роли кишечника недавно, и это подается как супероткрытие. А ведь уже на протяжении несколь­ких тысяч лет Аюрведа, индийская наука о здо­ровье, утверждает, что лечение любого заболева­ния следует начинать с кишечника. Та же Аюрве- да говорит о том, что перед едой нужно молиться и внутренне приносить жертву Богу. Таким обра­зом душа очищается, наполняется энергией, и это воздействует на структуру всего того, что нахо­дится рядом с человеком. Даже у продуктов пита­ния может измениться структура, так что они ста­нут вкуснее и полезнее. Если человек помолился перед едой, яд, присутствующий в пище, может разрушиться и не оказать на него негативного воз­действия. Эти истины известны давно. Но мы, утратив смысл многих понятий, начинаем цепляться за форму, руководствоваться материалистически­ми представлениями о здоровом питании и образе жизни — и умножаем количество болезней.

Люди молятся, повторяя: «Господи, сними с меня ревность и гордыню». Но как снимать след­ствие, если не устраняешь причину? Гордыня яв­ляется следствием неискренности, жестокосердия, отречения от любви ради наслаждения. Она уси­ливается при поклонении благополучию, власти, деньгам, светлому будущему. Из-за отречения от любви, из-за невоздержанности и нравственных преступлений человек становится гордецом, а по­том обращается к Богу и просит устранить послед­ствия грехов.

В наше время телевизионная реклама щедро предлагает чудодейственные таблетки, снимающие последствия переедания и излишней выпивки. Глотая эти таблетки, человек будет еще больше пе­реедать и пьянствовать. В конце концов, таблетки перестанут действовать и возникнут тяжелые забо­левания — как следствие постоянных излишеств, причем это спасет человеку жизнь. Обращаясь к Богу с просьбой снять грехи, уменьшить гордыню и ревность, человек, по сути дела, хочет использо­вать Всевышнего как таблетку, смягчающую по­следствия его преступных действий.

Собирать камни часто приходится спустя ка­кое-то время после того, как они были разброса­ны. Человек ведет себя недостойно, ненавидит, презирает, отрекается от любви — и при этом со­храняет великолепное здоровье. Потом у него по­являются дети, которые получают от него главное наследство — его эмоции. Эмоции передаются по­томкам на уровне подсознания.

Сначала я не понимал, почему в Ветхом Завете сказано, что Бог наказывает потомков «за вину от­цов до третьего и четвертого рода». Потом вспом­нил индийское изречение — и многое проясни­лось. Звучит оно так: «Нет людей, есть идеи». Если возникла негативная энергетическая тенден­ция, то вселенная защищается от нее. На тонком плане людей нет, а есть энергетические потоки. Поэтому наказывается, уничтожается не отдель­ный человек, а тенденция, инфекция, которую он в себе несет. А разрушение и истребление инфек­ции обычно происходит вместе с ее носителями.

На лекциях мне все чаще присылают записки люди, у которых вымерли практически все родст­венники — кто-то покончил с собой, кого-то уби­ли, кто-то умер от рака. Невидимая и непреклон­ная сила выкашивает всех — и молодых, и людей зрелого возраста, и стариков. Выживают те, кто добровольно отказываются от гибельного направ­ления и постепенно мучительно преодолевают в себе гибельную тенденцию — через воздержание, милосердие, любовь и веру. Таких сейчас тоже становится все больше.

Огромное число женщин потеряли семью и не имеют возможности иметь детей. А причиной яв­ляется знакомое всем понятие «ревность». Многие полагают, что ревность — это зло, грех, который нужно истребить в себе, от которого необходимо избавиться, и не понимают, что грех истребить не­возможно, ведь грех — это утрата любви. Каждую секунду нужно преодолевать тенденцию к греху, устремляясь к любви и к Богу.

Ревность — это боязнь потерять любимого че­ловека. На самом деле, это вполне здоровое чувст­во. Патологическим оно становится в том случае, когда забываешь о Боге и начинаешь поклоняться любимому человеку, когда жить без него не мо­жешь, когда он является главным источником на­слаждения. Тогда нежелание потерять его превра­щается в панический страх, подозрительность, ревность в худшем смысле этого слова, тогда воз­никает ненависть к любимому человеку, который может изменить и бросить. Все это неизбежно пре­вращается в лавину агрессии, которая, просачива­ясь в подсознание, начинает убивать любимого человека и собственных детей. Рядом с такой жен­щиной всякий мужчина либо будет убит ее агрес­сивным подсознанием, либо будет тяжело болеть, либо пить, либо станет гомосексуалистом, либо будет избивать ее, интуитивно пытаясь затормо­зить ее внутреннюю агрессию, либо начнет ей из­менять — либо… либо… либо...

А ведь начинается все с невинного сексуального и душевного наслаждения — когда хочешь видеть в любимом только хорошее и не допускать даже мыслей о плохом, когда не ограничиваешь себя в сексуальных удовольствиях, когда забываешь о Боге и о соблюдении заповедей, которые удержи­вают любовь и препятствуют вырождению любви в наслаждение и привязанность.

Внутренне неверующую женщину спасти может только вынужденное воздержание — или фригид­ность, или постоянные венерические заболевания, или муж, который постоянно после наслаждения дает ей боль, утрату, потерю. Если же она не гото­ва смириться и принять эту ситуацию, то шансы на создание семьи и появление здоровых детей па­дают практически до нуля.

Недавно мне на глаза попалась любопытная за­метка. Главный педиатр России заявил, что прави­тельство делает ошибку, оказывая финансовую поддержку развитию технологий искусственного оплодотворения. Он сказал, что акушерам выгод­но лоббировать и насаждать такую идею, причем делается это на уровне правительства. В послед­нее время начался настоящий бум, — утверждают, что таким образом будет решена демографическая проблема. На самом же деле, искусственное опло­дотворение вредит женскому здоровью, и 75% та­ких детей рождаются с пороками, как утверждает главный педиатр. Таким образом Россию можно превратить в страну инвалидов.

На Западе подобное заявление назвали бы не­политкорректным, ущемляющим основы демокра­тии. Российские врачи сумели искренне оценить ситуацию, взглянув правде в глаза. Им нужно сде­лать еще один шаг — понять, что бесплодие явля­ется не физическим пороком женщины, а душев­ным. Богу не нужны дьяволята. Природа препят­ствует появлению детей с несовершенной душой или награждает их неизлечимыми заболеваниями, необходимыми для спасения души. Напрашивает­ся простой вывод: женщинам нужно не копить деньги, ущемляя себя во всем, в надежде родить ребенка с помощью искусственного оплодотворе­ния, — женщинам нужно соблюдать заповеди, за­ботиться о своей душе, учиться любить и прощать.

Практически все женщины, которые приходили ко мне на прием с диагнозом «бесплодие», спустя некоторое время менялись, после чего им удава­лось зачать ребенка. Когда женщина устремляется к Богу и к любви, перед ней практически всегда открывается возможность зачать. Но я каждый раз предупреждал: это вовсе не означает, что зада­ча решена и нужно забыть о любви и о вере. Для того чтобы ребенок был физически здоров, нуж­но, чтобы развивались его душа и дух. Для того чтобы у него были не только здоровье и долголе­тие, но и счастливая судьба и возможность иметь потомков, в душе должно быть много любви. Если у женщины с диагнозом «бесплодие» начали рож­даться дети, она должна понять, что любить Бога и молиться она должна теперь постоянно, всю жизнь, — если хочет, чтобы дети выжили. В принципе, это должна делать каждая женщина. Но у таких женщин просто нет выбора, поскольку запас любви у них исчерпан.

С моей точки зрения, важно следующее. Мно­гие женщины, получив диагноз «неизлечимое бес­плодие», сумели измениться, создать семью и ро­дить детей. Многие из них пишут мне письма о том, что теперь семья и дети — не самое главное для них. Они поняли, что любовь к Богу может дать такое счастье, о котором они раньше и не по­дозревали. И это счастье у них никто не отнимет.

Я задумчиво созерцаю осень, царящую за ок­ном. Насколько мудрым может сделать человека любовь и насколько ограниченным и однобоким становится понимание мира при ее утрате. В юно­сти я услышал, что стремление к славе, деньгам и власти является грехом, и это в какой-то степени помогло мне сформировать правильное восприя­тие мира. А потом я стал смотреть по сторонам и заметил, что люди верующие, порядочные, благо­родные отказываются от власти, денег и славы. В результате нами и нашими судьбами управляют люди безнравственные, корыстные и непорядоч­ные. У них власть, у них деньги, у них извест­ность, им подражает духовно неокрепшая мо­лодежь.

Постепенно я стал понимать, что деньги, власть и известность — это нормальная реализация вы­сшей энергии, просто стремление к ним никогда не должно становиться смыслом жизни. Они не должны быть причиной отказа от нравственности и любви. Если любовь и вера на первом месте, тогда богатый человек будет помогать бедным раз­виваться, ощущая единство с ними. Он может быть богат материально, он может быть богат ду­ховно, он может иметь душевное богатство и щедрость.

Мы привыкли считать, что недостойно имеюще­му много денег презирать бедняка. Это все пони­мают. Но мы можем не заметить, как духовно бо­гатый, то есть умный, волевой и образованный, свысока относится к тому, кто беден духом. Более того, часто мы внутренне соглашаемся с ситуа­цией, когда видим, что богатый душой презирает бедного, то есть непорядочного, недостойного и безнравственного.

Любовь, вера и единобожие позволяют нахо­диться у власти людям порядочным. Любовь дает возможность сильному помогать слабым. Любовь дает возможность не закармливать бедных подач­ками и бесплатным содержанием, а помогать им обрести энергию для самостоятельного, независи­мого развития.

Когда мы утрачиваем смысл понятий, мы начи­наем целиком зависеть от формы и подчиняться ей. Это приводит к заблуждениям, зависимости и агрессивности. Сутью всех процессов, происходя­щих во вселенной, является увеличение любви и единства с Творцом. Если мы утрачиваем понима­ние этой сути, мы теряем и состояние истинного счастья.

С.Н. Лазарев. «Человек будущего. Воспитание родителей». Часть 5