Как-то у меня состоялся интересный разговор с одним бельгийцем, который высказал такую мысль:
— На знаменах французской революции было начертано: «Свобода. Равенство. Братство». Но свобода исключает равенство, а равенство исключает свободу. При социализме попытались создать равенство. В результате нарушались права человека.
— Поверхностное равенство, действительно, исключает свободу, — согласился я. — Да, при социализме у человека не было никаких прав Но почему именно этот лозунг красовался на знаменах? Почему люди стремились к невозможному — к свободе и равенству? Потому что свобода была олицетворением земного счастья и земных богатств, а равенство и братство — олицетворением духовных богатств. Но развитие земного всегда происходило через защиту и укрепление этого земного, а развитие духовного — через ограничение и разрушение земного. Поэтому существовала такая форма государственного правления, как восточная деспотия, при которой права личности нещадно ущемлялись. Это ограничение не только тела, но и сознания, связанного с потребностями тела. Выражение «промывание мозгов» пришло из Китая, — там когда-то человеку, высказавшему крамольную мысль, вливали в нос воду до тех пор, пока он не сходил с ума. Существует также западная демократия, при которой законы стремятся защитить личность человека, его территорию, имущественную и духовную собственность. Многие страны попеременно склонялись то к ограничению свободы личности через диктатуру, то к демократии.
Для того чтобы нормально развивался Запад, необходим был Восток. Для того чтобы существовали демократические государства, где-то должны были существовать государства с деспотией и диктатурой. Попытка соединить демократию и деспотию не могла привести к успеху. Две эти противоположности при соединении либо давали реакцию нейтрализации, либо побеждала одна из них. Социалистический строй то и дело переходил от демократических тенденций к тискам диктатуры и обратно.
Демократия давала защиту территории человека, его имущества, материального и духовного, самой личности и всех ее прав. Это привело к мощному развитию цивилизации и личности человека, его интеллекта. Но это же обесточивало духовные структуры и могло привести общество к гибели.
Социализм имеет главной целью духовное развитие человека, при социализме идея всегда была важнее потребностей тела. Поэтому началось ущемление всех прав человека, — но это вызвало мощный духовный рост. Попытка перестроить социализм была попыткой соединить экономическую эффективность Запада с духовными устремлениями Востока. Но механическое соединение противоположностей должно было привести либо к реакции нейтрализации, либо к победе деспотии или демократии, либо к быстрому их чередованию.
Почему не могли соединиться противоположности? Ведь, согласно закону об их единстве и борьбе, на каком-то этапе они должны примириться, то есть соединиться, не уничтожая друг друга. Все дело в том, что это соединение должно произойти не на внешнем уровне, а на внутреннем. Когда происходит объединение на тонком уровне, тогда две противоположности, каждая из которых прежде считала себя целостной, начинают осознавать, что они — две половинки единого, — и конфликт исчезает, противоположности примиряются.
Демократия и деспотия несоединимы. Демократия постепенно движется к хаосу, духовной деградации, отречению от Бога. Деспотия ведет к экономической деградации общества, вырождению и личности, и общества в целом. Суть демократии и западного образа мышления — в защите и обеспечении развития всего земного. Суть восточного образа мышления и восточной деспотии — в обеспечении возможности развития духа. Соединять нужно не демократию и деспотию, а развитие духовных и земных структур. Для реализации этого необходимы соответствующие законы, — они могут появиться, только когда возникнет философская концепция, в которой материальное и духовное не будут взаимно подавлять друг друга.
Материальное и духовное, наука и религия должны соединиться в рамках единой философской концепции. Наука должна признать, что без нравственного, религиозного начала она приведет человечество к гибели. Религия должна понять, что без постоянного обновления, привносимого научными исследованиями, она становится все более догматичной и агрессивной по отношению к инакомыслящим, которых будет все больше. Наука должна быть нравственно-религиозной, а религия — научной.
Некоторое время Россия еще будет мучиться между анархией, беспределом, вспышками фашизма и попытками реставрации социализма и коммунизма. Сейчас в России период после реакции нейтрализации. В 1985 году началась перестройка. Первое, что нужно было сделать, — это объяснить людям, что такое социализм и коммунизм, почему эти идеи обернулись десятками миллионов жертв и почему, тем не менее, человечество стремилось к этим идеалам. Далее, следовало создать законы, защищающие свободу человека и всех видов его частной деятельности, всех форм личной собственности. Также необходимо было создание законов, обеспечивающих развитие и защиту духовности человека.
Личная независимость с ее центробежными тенденциями и духовное объединение как необходимое условие для дальнейшего развития рано или поздно правильно соединятся в России. Но такого понимания в 1985 году и в последующие годы не было. Россия вступила в демократию, но без демократических законов и осмысления своего недавнего прошлого. Поэтому демократия превратилась в анархию и разгул, а это подталкивает страну к фашизму, к диктатуре, к чрезвычайным мерам. Чем быстрее передовые люди поймут, что формирование новой философии, новой идеологии и, соответственно, новых законов — это единственный выход для России, тем меньше боли и страданий принесет стране этот нелегкий период.
С. Н. Лазарев «Диагностика кармы», Книга 2
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии