Жизнь в темноте
Иногда, на пути к нашим целям мы встречаем самые разные препятствия и трудности, но сила нашего желания, вера в себя и упорство шаг за шагом приближают нас к осуществлению мечты.
Сегодня хотим вдохновить вас историей Ивана Ерхова, который 1 мая на фестивале бега ROSA RUN вслепую преодолел мощный подъём в дисциплине «вертикальный километр» на гору «Роза Пик».
"Я родился в Москве, учился в школе. Жизнь была активная и насыщенная, чем я только не занимался. С 6-7 лет это были прыжки в воду, я был в составе олимпийского резерва, достиг уровня кандидата в мастера спорта, но из-за травмы закончил прыжковую карьеру.
Дальше был настольный теннис, где мы со своей командой становились чемпионами Москвы. В студенческие годы, когда учился на горного инженера, я играл за сборную университета по футболу. Ещё я проникся театром. В 19 лет я почувствовал, что стал хуже видеть в темноте.
Пошёл на обследование, и там меня ошарашили такой новостью, что у меня пигментный ретинит. Мне сказали, что эффективных методов лечения сейчас нет, и заболевание протекает таким образом, что ведёт к постепенной потере зрения.
Сначала я начал плохо видеть в темноте, потом начали сужаться поля зрения, ухудшалось световосприятие, а в 25 лет в сетчатке погибли все фоторецепторы, палочки и колбочки, и потух последний островок зрения. Сначала у меня было абсолютное непонимание ― почему это произошло со мой?
Я не мог сопоставить факты в голове: не было предпосылок, не было проблем, до определенного возраста у меня было 100-процентное зрение. Всё буквально рухнуло внутри. Потом пошло отрешение, быть может, это ошибка? Я старался жить и максимально много успеть. За это время у меня родились сынок и дочка, которую я успел увидеть до полугода.
В этот период много чего было, что нужно было как-то принять и переосмыслить.
Были панические атаки, когда я просыпался в холодном поту от того, что задыхался и не понимал, где я. Тут, конечно, дети очень сильно помогали мне перезагрузиться, чтобы найти для себя новые смыслы жизни.
Когда ты не видишь, тебе нужно всё делать совершенно по-другому, полагаясь на память.
Я сразу же стал организовывать вокруг себя пространство таким образом, чтобы всё лежало на своих местах, чтобы я по контурам с лёгкостью находил всё, что мне требуется и решал те или иные задачи.
Я освоил использование смартфона через адаптивное приложение.
Свой блог я веду с помощью своего телефона: снимаю, делаю сторисы, публикую посты.
Сейчас у меня уже есть команда, которая помогает мне всё это делать, но в любом случае мне пришлось много чему учиться заново. С тростью я передвигаюсь не сильно активно, потому что понимаю, сколько опасностей и неприятностей может таить улица: дороги и машины.
Но я открываю для себя абсолютно все возможности, к которым можно прибегнуть: техника, память на маршруты. И поскольку я выступаю как спикер и мотиватор, я логистически простраиваю свои мероприятия и встречи и объездил так уже пол России.
Вернувшись в отчий дом, на стрессах и переживаниях я набрал прилично лишнего веса. А так как бег — это первый доступный вид тренировок, которые я мог начать, я начал с папой и братом ходить на площадки для воркаута, делать всё по звуку.
И постепенно из всех моих видов тренировочной активности начали рождаться какие-то идеи.
Подъём на Роза Пик
Установка была ― не только вслепую преодолевать вертикальный километр, но и сделать это, ориентируясь по звуку ведущего человека, то есть периодически я шёл только по звуку колонки. Поскольку рельеф трассы очень сложный, иногда с ребятами бежали рука к руке. Ещё с нами бежал парень, который страховал. В особо опасных местах я брался за рюкзак ведущего и работал в связке.
— Как ты ориентируешься во время бега? Что чувствуешь, когда бежишь трейл вслепую?
Один из методов — короткая связка, когда мы бежим плечом к плечу с ведущим, и по пути он предупреждает о ступеньках, бордюрах, подъёмах вверх или спусках вниз, может подсказать рукой направление вправо или влево. Вариантов много, можно бежать и просто разговаривать, всё зависит от опыта.
В трейлраннинге ведущий может сообщать о препятствиях, но основной удар от рельефа приходится просто интуитивно чувствовать, доверять своему телу, лучше поднимать ноги, жёстко ставить голеностоп, маневрировать и держать баланс.
Ты не можешь увидеть какое-то препятствие, перепрыгнуть, бежишь напролом, и поэтому расходуешь больше сил. На Роза Пик дорога была вся грязная, размытая дождём, и мы буквально вязли. Конечно, это максимально непросто, но это интересный опыт.
В августе прошлого года мы с моей командой взошли на самую высокую точку Европы ― на западную вершину Эльбруса ― 5 642 м. Я стал первым незрячим с приобретённой слепотой, который это сделал и снял об этом документальный фильм. 5 апреля в Московском Губернском театре состоялась премьера фильма.
Мы получили хорошую обратную связь. Идея с Эльбрусом родилась случайным образом, когда мой брат Дмитрий, лыжник, вернулся с восхождения и рассказывал о своих впечатлениях и эмоциях.
В тот момент буря этих эмоций как раз и подтолкнула меня к идее взойти самому.
Оказаться в горах я хотел ещё в своей зрячей жизни, но рутина и суета не позволили осуществить мои мечты. Потеряв зрение, я понял, что нужно изменить свою жизнь и идти ко всем моим желаниям, которые по тем или иным причинам я не воплотил ранее.
Цель взойти на Эльбрус была поставлена больше, чем 2 года назад.
В первый год осуществить задуманное не позволила травма со связками, а во второй — пандемия.
Во время пандемии с тренером, мастером спорта по лыжным гонкам Антоном Суздалевым, с которым я был на вершине, мы составили определенный план интенсивной подготовки. Я тренировался и поддерживал себя в хорошей функциональной форме, делал имитацию, велосипед и бегал. Параллельно искал спонсоров и партнёров, которые в дальнейшем обеспечили нас экипировкой.
На съёмку нашего фильма люди скидывались, покупали лоты, которые мы до сих пор отрабатываем.
Благодаря общим усилиям и профессионализму всей моей команды, это стало возможным.
Рядом со мной были мой брат Дмитрий Ерхов, Антон Суздалев, рекордсмен Евгений Марков и Александр Миронов. Блогерство ― это моя основная деятельность. Я веду социально ориентированный и мотивационный ютьюб-канал «Жизнь в темноте».
Сейчас у нас есть влоги и в других соцсетях. Все навыки, которые я получил ранее, делают меня креативным и помогают мне по сей день ― хорошо и без страха выступать на публике перед большими аудиториями, а ещё взаимодействовать с другими блогерами.
Олеся Омельченко
на новости и анонсы
В детстве, когда мне было лет 7-8-9, мы — я и дети тех родителей, с которыми мои родители очень близко общались, играли несколько раз в следующую игру. У игры названия не было, мы просто друг с другом договаривались, находясь в одной комнате, пока наши родители были заняты общением друг с другом. Нас было, на сколько я помню, восемь человек, 4 мальчика и 4 девочки. Игра заключалась в том, чтобы всемером поднять одного, используя только указательный и средний пальцы каждой руки. Один человек ложился на пол. Один человек был в роли ведущего и присаживался за головой лежащего. Остальные шестеро присаживались справа и слева от лежащего. Ведущий подставлял свои четыре пальца под плечи лежащего у головы. Следующие двое подставляли свои пальцы тоже под плечи лежащего, туда, где у человека находятся мышцы трицепса. Далее, следующие двое подставляли свои пальцы под бёдра, под ягодицы лежащего. И последние двое подставляли свои пальцы под икроножные мышцы лежащего.
Мы договаривались о том, что, при произношении специальных слов ведущим, всем нельзя смеяться и нужно закрыть глаза. Все знали, какой потом будет результат, поэтому сразу сосредоточиться у некоторых не получалось, даже у тех, кто уже это проделывал, и смешинки иногда проскакивали в начале.
Затем ведущий произносил следующие слова, о которых все тоже знали: «Попадья померла, поп помер. И похоронили их на чёрной горе, рядом с чёрной розой. И стали они легче пуха, и подняли их.»
И после слов «и подняли их» все дружно начинали вставать на ноги, все, кроме лежащего. И поднимали лежащего. При этом руки не были напряжены, всё происходило само собой, мы просто вставали на ноги, при этом пальцы оставались там, куда мы их подставляли, и поднимали лежащего. Глаза оставались закрытыми, и мы были сосредоточенными ровно до тех пор, пока кто-нибудь не начинал смеяться от происходившего, от удивления. Вот тут был эффект «вау!». Мы, дети, просто вставали на ноги, держа руки и пальцы так, как поставили их изначально. И было такое чувство внутри, что лежащего можно поднять до самого потолка и даже выше. Просто потом, на некоторой высоте от пола, лежащий и все остальные, открывали глаза, удивлялись, начинали смеяться от восторга. У лежащего возникало рефлекторное желание встать на пол.
Мы менялись ролями и проделывали то же самое с кем-то другим. Это просто эффект «Вау!», когда без лишнего напряжения, без перенапряжения, просто, вставая на ноги, ты или тебя поднимают ввысь.