Мария Склодовская-Кюри: триумфатор и жертва

Мария Саломея Склодовская — наша соотечественница. Она родилась в 1867 году в Российской империи, в центре Варшавы.

Отец, Владислав Склодовский, был учителем физики и математики. Он окончил Петербургский университет, дослужился до должности субинспектора, но за разговоры в пользу независимости Польши эту должность у него со временем отняли.

Мать, Бронислава Склодовская — тоже учительница, со временем дослужившаяся до директора школы. Пани директор в разговорах проявляла осторожность, но, увы, скончалась от чахотки, когда Марии исполнилось десять лет.

Примерно в то же время умирает Зофия, старшая сестра. Дело в том, что отец, отстраненный от должности, начинает сдавать комнаты жильцам. Один из них приносит в дом клопов, и как раз через этих клопов девушка умирает от тифа.

Мария еще в детском возрасте близко знакомится с бедой. К сожалению, это знакомство не усиливает в девушке инстинкта самосохранения.

Окончив школу с золотой медалью, Мария поступает в Летучий университет — подпольные польские женские курсы. Получить высшее образование официально мог тогда только мужчина.

Мария превращается в Мари и поступает на факультет естественных наук легендарной Сорбонны.

Волшебное свечение радия

Университет Склодовская окончила с двумя дипломами — один по физике, другой по математике. Собралась было вернуться в Варшаву и заняться на родине преподаванием, но в последний момент возникло неожиданное препятствие.

Этим препятствием стало знакомство с урожденным парижанином Пьером Кюри. Несмотря на возраст, всего 34 года, на его счету уже было серьезное открытие — пьезоэлектрический эффект. Одаренный и серьезный физик вызвал интерес у белокурой польской девушки.

Летом 1894 года Мария все-таки приехала в Варшаву, но, возвращение обернулось непродолжительными каникулами. Вдруг оказалось, что в гимназиях империи не слишком-то стремятся ставить женщин на преподавательские кафедры. В высших учебных заведениях тем более. А мечталось-то как раз о Краковском университете.

Зато письма от Пьера приходили все чаще и чаще.

«Я даже не решаюсь представить, как это было бы прекрасно, если бы мы могли прожить наши жизни вместе, очарованные нашими мечтами: твоей патриотической мечтой, нашей гуманистической мечтой и нашей научной мечтой», — писал Пьер.

Мария вновь становится Мари, едет в Париж, и летом 1895 года, после защиты Пьером докторской диссертации, во Франции становится на одну семью больше.

А в 1897 году эта семья — и супруг, и супруга — приступает к изучению не так давно открытого и очень модного в физических кругах явления — радиоактивности.

Мощный энергетический потенциал ядерного излучения был очевиден.

О том, что то же излучение может навредить здоровью и привести к мучительной смерти, даже не догадывались. С чего бы вдруг?

В 1902 году Пьер и Мария Кюри смогли наконец-то получить в лаборатории радий, который они открыли несколько лет назад. Счастью их не было предела.

Любимым занятием супругов стало смотреть на этот радий ночью, любоваться его волшебным зеленовато-серебристым свечением.

В 1903 году на званом ужине в честь защиты Марией докторской диссертации по теме «Исследование радиоактивных веществ», Пьер вынес гостям колбу с раствором радия. Колба таинственно светилась, и весь мир казался удивительным и добрым.

В ходе работы и наблюдений Кюри пришли к выводу, что получаемые ими ожоги могут помогать удалять поверхностные опухоли.

Так появилась кюритерапия — новое направление в лечении злокачественных новообразований, основанное на использовании радиоактивного излучения. Сегодня это радиотерапия, или лучевая терапия. 

Многие коммерсанты делали огромные состояния на торговле чем угодно, лишь бы с радием.

Единственными, кто не извлек из его открытия никакой коммерческой выгоды, была семья Кюри. Они не запатентовали технологию производства соли радия и опубликовали ее бескорыстно.

В том же 1903 году Мария родила девочку на пятом месяце беременности. Девочка умерла.

На протяжении всей беременности Мария чувствовала себя отвратительно, но продолжала целыми днями ставить опыты над радием и полонием. Просто не догадалась связать одно с другим.

Да, тревожные явления были постоянными спутниками опытов. Но супруги относились к ним с исследовательским любопытством. Если 10 минут подержать в руке радий, то получишь ожог? Интересно, попробуем подержать полчаса. Ага, сходит кожа. Занятно.

Потеря веса? Анемия? Сильные боли в спине и в ногах? Нужно меньше работать, не перетруждаться.

Сократить рабочий день никак не получается, именно этим обстоятельством и объяснялось постоянное ухудшение здоровья. Пробирки с радиоактивными веществами Мария спокойненько носит в кармане халата и даже не думает о защитных экранах.

А 1903 год был богат на события. И на ужасные, и на счастливые.

Пьеру и Марии присудили Нобелевку — «в знак признания исключительных услуг, которые они оказали науке совместными исследованиями явлений радиации, открытой профессором Анри Беккерелем».

Мария поначалу в список не вошла, только Пьер Кюри и Анри Беккерель. Но Пьер вступился за супругу, которую незаслуженно обошел Нобелевский комитет: «Мне бы хотелось, чтобы мои труды в области исследования радиоактивных тел рассматривали вместе с деятельностью госпожи Кюри. Действительно, именно ее работа определила открытие новых веществ, и ее вклад в это открытие огромен (также она определила атомную массу радия)».

В результате премию поделили на троих, и Мария Склодовская-Кюри вошла в историю — помимо всего прочего — как первая женщина, нобелевский лауреат. Интересно, что второй женщиной, нобелевским лауреатом в 1935 году стала ее дочь Ирен.

Ей посчастливилось родиться в 1897 году, когда организм матери еще не был поражен радиацией.

Ирен открыла явление искусственной радиоактивности. И опять-таки вместе с супругом, Фредериком Жолио-Кюри.

Вот такая удивительная династия нобелевских лауреаток.

Мария без Пьера

В 1904 году у супругов Кюри опять родилась дочь, ее назвали Евой. На этот раз постоянное облучение родителей не стало помехой, Ева была абсолютно здоровым ребенком и прожила 102 года.

А спустя два года умер Пьер Кюри. И опять радиация была ни при чем. Пьер поскользнулся на мокром асфальте и попал под конный экипаж. Тяжелое колесо раздавило голову нобелевского лауреата.

Облучение словно играло в кошки-мышки со своей исследовательницей.

Горе Марии беспредельно. Пьер очень много значил для нее:

«Мы жили очень дружно, наши интересы во всем совпадали: теоретическая работа, исследования в лаборатории, подготовка к лекциям или к экзаменам. За одиннадцать лет нашей совместной жизни мы почти никогда не расставались, и поэтому наша переписка за эти годы составляет лишь несколько строк. Дни отдыха и каникулы посвящались прогулкам пешком или на велосипедах, в селе в окрестностях Парижа, или на побережье моря или в горах».

Трудно вообразить себе горе этой утраты. «Пьер спит в земле последним сном, это конец всему, всему, всему», — писала в дневнике несчастная вдова.

Но работа не дает Марии долго пребывать в депрессии. Она не только продолжает свои обычные исследования, но и берет на себя руководство кафедрой общей физики и радиоактивности, которую ранее возглавлял ее муж.

Мария, по сути, работает за двоих.

И в 1911 — вторая Нобелевка, на сей раз персональная. «За выдающиеся заслуги в развитии химии: открытие элементов радия и полония, выделение радия и изучение природы и соединений этого замечательного элемента».

Кстати, полоний, открытый супругами Кюри в 1898 году, назван был так в честь Польши, родины Марии.

А затем — операция. Почки. Не удивительно — исследования не прекращаются, а меры предосторожности практически не соблюдаются.

Мария в это время возглавляет отделение фундаментальных исследований радиоактивности парижского Радиевого института.

Он был учрежден совместно Пастеровским институтом и Парижским университетом. Главной целью нового учреждения было изучение полезного воздействия радиации на организм. О том, что воздействие может быть вредным, представляли лишь в общих чертах.

До революции многие жители русской столицы предпочитали жить в Царском Селе — говорили, что там «радиоактивная земля», и это, якобы, очень полезно для здоровья. Разумеется, земля там самая обыкновенная и никакая не радиоактивная. Но таким в то время был уровень понимания действия радиации.

Впрочем, осознание опасности постепенно приходило. Когда в 1914 году началась Первая мировая война, Мария Кюри отвезла дорогие запасы радия из Парижа в Бордо, он был упакован в свинцовый футляр. Но далеко не все, конечно же осознавали ту смертельную опасность, которую могут представлять эти маленькие тусклые камушки.

Небезопасный архив

В 1930-е здоровье испытательницы стало резко ухудшаться. Снова начались проблемы с почками, на глазах выросла катаракта и исследовательница практически ослепла. Дочь Ева упоминала «неприятную болезненность в кистях рук, обожженных радием, то сохнувших, то мокнущих».

Эти руки сплошь покрыты радиационными ожогами, они постоянно дергаются, это уже сделалось привычным.

В 1934 году Мария простудилась. По всем симптомам это был обычный грипп. Но выздоровление не наступало. Банки, компрессы — все без толку.

Анализы показали серьезные изменения в составе крови. 4 июля того же года Мария Склодовская-Кюри скончалась.

Ей было всего 66 лет, и она вошла в историю как первый человек, умерший от лучевой болезни.

Правда, тогда еще не было этого термина. Заключение о смерти выглядело так: «Болезнь — острая злокачественная анемия. Костный мозг не дал реакции, возможно, вследствие перерождения от длительной аккумуляции радиоактивных излучений».

Альберт Эйнштейн написал в некрологе: «Сила ее характера, чистота помыслов, требовательность к себе, объективность, неподкупность суждений — все эти качества редко совмещаются в одном человеке. Она в любой момент чувствовала, что служит обществу, и ее большая скромность не оставляла места для самолюбования. Наиболее выдающийся подвиг всей ее жизни — доказательство существования радиоактивных элементов и их получение — обязан своим осуществлением не только смелой интуиции, но и преданности делу, упорству в выполнении работы при самых невероятных трудностях, что не часто встречается в истории экспериментальной науки».

В конце 1960-х годов потомки Кюри решили передать их архив в Национальную библиотеку Франции. Кому-то пришло в голову поднести к материалам дозиметр — и часть архива сразу поместили в специальный ящик, а часть отправили на специальную обработку. Обычные, казалось бы, листы бумаги даже тогда представляли угрозу для жизни людей.

Небезопасны они и сегодня. Документы Марии хранятся в герметичных свинцовых боксах, а чтобы поработать с ними, нужно облачиться в специальную одежду. Это касается даже сборника кулинарных рецептов.

По материалам: miloserdie.ru, doc-tv.ru

 Рассказать историю