Человеческое счастье

Меня опять отвлекает стук в дверь. Входит сле­дующая пациентка.

—  Я вам расскажу о том, что со мной было, — начинает она. — Врачи признали болезнь неизле­чимой и честно сказали, что шансов выжить нет. В этот момент мне принесли вашу первую книгу. Я прочитала ее и изменилась. Через 3 дня была другим человеком, попросила привезти мне самые красивые вещи. Я вступила в другую жизнь. А че­рез неделю меня осматривал мой врач. «Если бы я сам 10 дней назад не осматривал ваш кишечник, я бы в это никогда не поверил, — сказал он мне. — У вас кишечник был как решето, а сей­час на нем нет ни малейшей язвочки. — Он по­жал плечами. — Вы здоровы, можете уходить».

Я хотела бы узнать, как мое состояние сейчас? — спросила женщина.

—  У вас состояние хорошее, — говорю я ей по­сле диагностики, — проблемы остались у вашей дочери. У нее по-прежнему концентрация на выс­ших чувствах больше, чем на чувстве любви. От любви нельзя закрываться ничем: ни деньгами, ни благополучием, ни способностями, ни талантом, ни своей жизнью. Ваша дочь очень незаурядна внутри, ее талант начинает заслонять любовь. Он становится важнее, и состояние души становится состоянием вашего тела, так что работы у вас мно­го, идите и продолжайте.

Следующая пациентка молода и красива собой.

—  У меня недавно родился ребенок, — сказала она. — И после этого меня бросил муж. Вы не могли бы объяснить, в чем дело.

—  Могу, — отвечаю я. — Для вас слишком много значит ваша красота, ваше благополучие и ваши желания. Намного больше, чем любовь. Вы не можете быть беззащитны. Чем выше значи­мость жизни по сравнению с любовью, тем больше агрессии вы испытываете. Вы с детства накопили изрядную порцию претензий к мужчинам, пра­вильно пройти испытание до зачатия ребенка вы не смогли. Но поскольку ребенок — это увеличи­тельное стекло родителей, программа уничтоже­ния мужчин у него больше вашей. Сейчас эта про­грамма убивает его отца. Потом она будет убивать его самого. Говоря простым языком, раньше вы потихонечку убивали вашего мужа, а после рож­дения ребенка вы стали делать это вдвоем. Шансы на выживание вашего мужа резко упали, а он дол­жен выжить, поэтому он ушел от вас.

—  Так что мне делать?

—  Вы книги читали?

—  Да, все шесть.

—  Видеокассеты смотрели?

—  Да, в том числе последние.

—  Вот и прекрасно, — говорю я, — а теперь идите и работайте.

Она выходит, и в комнате появляется супруже­ская пара.

—  Мы у вас третий раз на приеме, — начинает молодая женщина. — Когда мы пришли в первый раз, мужа реально могли убить. У нас были боль­шие долги. Сейчас с мужем все нормально, долги мы отдали. Недавно купили квартиру и делаем в ней ремонт, но у меня опять появилось ощущение опасности.

—  Это ощущение связано с вашими детьми, — объясняю я. — Один из них по-прежнему небла­гополучный. Чтобы он выжил, ему нужна любовь, а в вас человеческое счастье начинает опять все за­слонять. Человеческое счастье связано с продол­жением, защитой и укреплением жизни. Один из главных символов защищенности — свой дом, своя квартира. После ее приобретения у вас по­шел резкий подсознательный рывок, и опять не в сторону любви, а в сторону жизни и защиты. Если в результате может погибнуть ваш ребенок, то его могут спасти либо потеря вашей квартиры, либо здоровья, либо потеря вашей жизни.

—  Подскажите, пожалуйста, что нам делать?

—  В первую очередь меняться через любовь, молитву и правильное поведение, потом ограни­чить себя в жизненных удовольствиях, поддер­жать себя постом и голоданием. Часть благополу­чия куда-то отдать, чтобы уменьшить концентра­цию на нем. Не спешите делать ремонт. Можете сделать ремонт и не вселяться в квартиру около года. Если есть в квартире какой-то изъян, не спе­шите его устранить. Счастье — это тяжелая пища, которая с трудом переваривается. Потом у вас еще не сняты прошлые обиды друг к другу, сожаление о прошлом, страх перед будущим.

—  Простите, я хочу спросить у вас, — начинает женщина. — Когда я снимаю страхи перед бу­дущим, у меня вдруг неожиданно появляется сильное сексуальное желание — меня это пугает. Я не понимаю, в чем тут дело.

—  Наши желания обращены к будущему, — объясняю я. — Чем больше мы концентрируемся на желаниях и делаем их целью, тем больше мы от них начинаем зависеть. Зависимость рождает страх. Начинается зависимость от будущего — по­является страх его потери. Страх перед будущим рождает плохие мысли о других людях. Все это превращается в плохие мысли о себе. Отсутствие веры в себя, пессимизм, уныние превращаются в программу самоуничтожения. Программа само­уничтожения убивает желания. Возникает ощуще­ние бессмысленности жизни. Все желания притуп­ляются. Страх — это отречение от любви, а наше желание рождается любовью. Вы снимаете страхи перед будущим и у вас тут же раскрываются ваши желания, а поскольку в их основе лежит желание продолжить жизнь, то усиливаются и аппетит, и сексуальное влечение. А дальше нужно учиться преодолевать зависимость от этих желаний. Они рождаются из любви и должны обратно возвраща­ться к любви. Этому помогает молитва, пост, воз­держание. Размах желаний становится опасным только тогда, когда он опережает рост любви в душе. Отказывается от счастья тот, кто не может преодолеть зависимость от него. А чтобы преодо­леть зависимость, нужно периодически ограничи­вать свои желания и периодически останавливать их полностью. Представьте: человек не умеет пла­вать, он боится воды, понимая, что может уто­нуть, его принцип — отказаться от воды, вода — это смерть, но затем он постепенно входит в воду и учится плавать, и отказ меняется строгими огра­ничениями, а затем он научился плавать, и вода становится для него удовольствием и дает ему полноту жизни. Также и с нашими желаниями. Сначала индийская философия, буддизм говорят об отречении от желаний и от жизни. Привязан­ность к этому миру, который является результа­том желаний, — это источник болезни, мук и страданий. Нужно отказаться от них, перестать взаимодействовать с ними, тогда будешь счастлив. Затем появляется иудаизм, который допускает че­ловеческое счастье, но со строжайшими правила­ми и ограничениями — это помогает любви в душе сохраниться и не утонуть в человеческом счастье, а затем появляется Иисус Христос, который гово­рит, что главное в спасении человеческой души — не строжайшее соблюдение всех инструкций, а путь к любви и Богу, которого мы носим в своей душе. И чем дальше мы развиваемся, тем значи­мей становится видение Божественного во всем, умение прощать других и себя, жить любовью, приобретать свое Божественное «я».

После приема нужно заняться восстановитель­ными процедурами. Я раньше думал, что после написания книг и приведения себя в порядок при­ем будет для меня не работой, а праздником. Ни­чего подобного. Приходит совершенно подготов­ленный человек, лишних вопросов не задает, раз­говор длится 2-3 минуты, а я, приняв несколько таких человек, потом долго отхожу. Оказалось, что энергия все равно тратится на подстраховку, помощь при глубинных собственных изменениях пациента, похоже, есть еще одна причина. Я все­гда очень хотел помочь пациенту спасти жизнь, выправить судьбу, и эта многолетняя концентра­ция сейчас оборачивается серьезными проблема­ми. Подсознание в момент приема по инерции идет не к любви, а к жизни и благополучию. Зна­чит, неизбежно проблемы пациента будут перехо­дить ко мне. И вряд ли жизнь мне даст столько очищающих ситуаций, сколько проблем я беру на себя. Кроме сокращения приема и пересмотра прошлого, нужно что-то делать в настоящем. Если идет общая потеря энергии из-за неправильного подсознательного восприятия мира, какой-то ор­ган должен взять на себя блокировку энергетиче­ского тока. У меня такую роль сейчас выполняют почки. И любые нарушения в первую очередь бьют по ним. Несколько дней назад опять появил­ся дискомфорт, и я стал высматривать его причи­ны. Это была очередная загадка.

Некоторое время я вел одного пациента. Это было для меня интересно, потому что вопрос ка­сался не здоровья, а карьеры и благополучия. Он был спортсменом. Мы поработали, результаты оказались даже лучше ожидаемых, а затем я по­чувствовал, что я все сильнее пытаюсь выровнять его судьбу, улучшить его результаты. Почему-то ориентация на внешнее благополучие стала пере­вешивать, наверно, я слишком часто об этом ду­мал. Все, что он не дорабатывал и ленился, доде­лывал я, постоянно теребя и заставляя работать. Определенный нами срок закончился, и прекрати­лось наше сотрудничество. А вот потом началось самое интересное. У него пошли неудачи, и тут же вспыхнуло недовольство собой, которое он не мог преодолеть. А психолога, который бы запретил ему заниматься самоедством, рядом уже не было, но его программа самоуничтожения почему-то в первую очередь ударила по мне, и почки начали болеть у меня. Какое-то время я ничего не мог по­нять. Почему я должен отвечать за его ошибки? И вот я вспоминаю все детали нашего сотрудни­чества, пытаясь найти причину. Стоп. Интересный момент. Как-то в разговоре он сказал: «У меня от вас появляется зависимость. Как же я буду приво­дить себя в порядок, когда мы расстанемся?» — «Зависимость появляется у того, кто ленится», — ответил я ему. Если человек реально меняется, опираясь на любовь в своей душе, ему учитель ну­жен только как первый толчок. Я вспоминаю этот разговор, пытаясь в нем найти корни моих проб­лем, и, похоже, начинаю понимать. Как обычно, я легко видел и понимал проблемы пациентов, а сам в то же время делал те же ошибки. Я слишком добросовестно относился к работе. Все, к чему мы серьезно относимся, порождает в нас зависимость.

Зависимость рождает агрессию. Агрессия рождает болезнь. Я заставлял его работать над собой, видя, что подкрадывается проблема. Звонил сам, это создавало у него иллюзию повышенной за­щищенности. Действительно усиливалась зависи­мость от меня. Ему нужны были периодические неудачи как лекарство. А я его этого лекарства ли­шил. Было постоянное улучшение результатов, и сбоев практически не было. Он настолько привык к успеху, что нынешние неудачи стали развали­вать его, а виноват-то в этом был я. Надо же, а ведь я сам недавно объяснял ему: научись халту­рить, но так, чтобы этого никто не понял. Полме­сяца даешь результат, напрягая свою волю, жела­ние, всю свою энергию, а потом внутренне отказы­вайся от этого направления, делай все красиво, эффектно, но внутри сачкуй. Если мышца посто­янно напряжена, она атрофируется.

Я помню, как я диагностировал одного бизнес­мена. Способный, блестящая голова, работает бе­зупречно. Смотрю будущее, а там через несколько лет реальная смерть. Будет какой-то серьезный провал, связанный с работой. И принять его он никак не сможет.

—  Ваша работа начинает убивать вас, — объяс­нял я ему. — Вы от нее все больше зависите. И эта зависимость растет, и малейшая неприят­ность по работе дает вам все большую травму.

—  Но не бросать же мне работу, — сказал он мне.

—  Если вы не измените своего отношения к ра­боте, вас судьба заставит бросить ее. Либо вы не­вольно, непредсказуемо начнете создавать себе проблемы, либо вас заставит уйти с работы бо­лезнь или смерть. Первое, что вам нужно на­учиться делать, — никогда серьезно не относиться к работе. Серьезно можно относиться только к любви и Богу. От всего остального нужно перио­дически отказываться. Никогда не делайте всего на 100%. Делайте на 95%. Результат будет тот же, а зависимости не будет. Жизнь — это синусоида, побыли какое-то время в человеческом счастье, потом на какое-то время откажитесь от него.

С. Н. Лазарев. «Диагностика кармы. Преодоление чувственного счастья». Книга 7