Когда я в 1997 году закончил четвертую книгу, я был уверен, что процесс описания человеческих ценностей завершен. Насколько я ориентируюсь во всем, что называется человеческим счастьем, настолько легче мне определить, что я начал обожествлять, от чего-то зависеть, и затем от этой зависимости избавиться. Классификация была полностью закончена. Значит, зацепок больше не будет. Значит, можно сделать здоровым себя и своих детей. Т. е. с кармическими исследованиями можно было заканчивать. Для того чтобы каждый пациент мог выздороветь, нужно только более подробно исследовать, что мешает пациенту снять зависимость от чего-то, и найти более мощное средство воздействия для изменения характера.
Теория закончилась, осталась практика. Я как-то понемногу стал остывать ко всей этой теме. Во-первых, все уже ясно, во-вторых, я никогда не думал, что процесс мышления может вызывать отвращение и физическую боль. Мне хотелось чувствовать, опять вернуться к живописи. Потом я хотел заняться проблемой старения.
Работа над собой за эти годы многое изменила в моем характере и здоровье. Но никакого омоложения при этом не произошло, скорее наоборот. Чем больше я концентрировался на мыслях, на понимании и обобщении, тем болезненнее я переживал любой стресс, и активнее включались процессы старения. Я решил отойти от исследований и лечения и вплотную заняться собой, потому что раньше на это у меня не хватало времени. Вся цепочка человеческих ценностей была сведена к нескольким звеньям. Первое звено – это ценности материального плана. С этим все понятно. Затем шли слои духовных ценностей. Все духовные ценности разделялись как бы на две ветви. Один слой – это отношения. Зависимость от них рождала ревность. С другой стороны – способность и интеллект. Зависимость от них рождала гордыню. Один пациент приходил с ярко выраженной зависимостью от духовного плана, и это касалось темы отношений. Я объяснял, как ему снять зависимость от этого. Надо просто найти другую точку опоры. Современная психология предлагает человеку развивать свои интересы. Тогда крах в одной области не так болезненно переносится, и человек смещает свои интересы в другие области.
Но эта схема работает только на поверхностном уровне. В случае обид, ссор, измен. Но когда дело касается больших потрясений, смерти любимого человека, например, те же психологи и психотерапевты сами этого преодолеть не могут. И только обращение к Богу выводит их из безнадежного тупика. И насколько сильна в нас потребность в любви Божественной, настолько меньше мы зависим от любви человеческой. И ее разрушение или дестабилизация не становятся трагедией. С моей точки зрения, у человека всего две главные функции – продолжить себя и сохранить себя. Эта тема связана с отношениями. И развивать себя, свои возможности, управление окружающим миром – это тема способности и интеллекта. Без этого мы жить не можем. Но когда это становится самоцелью, возникает сначала зависимость, потом агрессия, а потом распад. Итак, человеческие ценности – это совокупность материального и духовного.
Мне нужно было добиться как можно более быстрого освобождения от материальных и духовных ценностей. Чем сильнее я концентрировался на этом, тем сильнее ускорялось время, и на каком-то этапе ускорения я увидел, как зависимость от одного перетекает в зависимость от другого. И человек, внешне зацикленный на деньгах, материалист и прагматик, становится таким потому, что внутренне он жуткий идеалист. И дальнейшее усиление зависимости от духовных моментов для него смертельно опасно. Потом оказалось, что человек, справившийся с ревностью, подсознательно переносит точку опоры не на любовь к Богу, а на способности и интеллект. И взамен исчезнувшей ревности появляется реальная гордыня. В какой-то момент я понял, что кроме этих ступеней, пластов человеческого, есть еще более масштабные и глубинные. В конце концов, я вышел на такую категорию, как идеалы, духовность, благородство. Это был гораздо более тонкий и масштабный слой. Он лежал в основе отношений и способностей. Зависимость от этого слоя приводила к зависимости от отношений или способностей. Если же она была очень сильная, то у человека ревность и гордыня вспыхивали одновременно. Тема духовности, благородства, идеалов и надежд была одновременно темой контакта с будущим. Чем выше духовный уровень человека, чем он возвышенней и благороднее, чем больше он мечтает, тем большие раскрываются у него возможности по управлению будущим. Прошлое материально, будущее – духовно. Чем больше в нас будущего, тем больше настоящего и прошлого. Чем духовнее и благороднее человек, тем активнее, рано или поздно, будут проявляться в нем или в его внуках способности и интеллект. Тем богаче и гармоничнее будут их отношения. Все, что мы имеем, приходит из будущего и превращается в настоящее, поэтому степень внутренней духовности определяет наши возможности в настоящем. Чем больше в человеке духовности и благородства, тем больше его потомки будут иметь не только духовных, но и материальных ценностей. И даже если дети и внуки перестанут быть духовными и благородными, внутренние запасы позволят им какое-то время неплохо существовать.
Почему же часто потомки отказываются от духовности и благородства? Потому что обожествление будущего рождает зависимость от него, а затем его потерю. А с закрытым будущим человек или умирает, или получает неизлечимое заболевание. И чем выше духовность человека, тем больше искушения молиться на эту духовность и зависеть от нее.
Первые признаки зависимости идут как страх за свое будущее, за будущее близких людей. Зацикливание на планах и мечтах. Потом через болезненное неприятие колебаний будущего, когда не исполняются планы и надежды, когда воображаемая картина мира оказывается несостоятельной. Невозможность принять крах идеалов, развал планов и надежд. Предательство или несправедливость со стороны людей или общества является показателем сильнейшей зависимости от будущего, и тогда разваливаются и судьба, и здоровье.
В ноябре 91 года я встретился с будущим редактором и издателем моей первой книги. В июне 93 года книга была написана. И поскольку в ней речь идет о Божественном и информация очень серьезная и мощная, книга должна была быть чистой. И прохождение процедуры умирания и прощание со всем, что дорого, и в конечном счете с самой жизнью, позволило привести себя в порядок и очистить душу.
Итак, круг ценностей описан. Система завершена. Т. е. в принципе причины для любого заболевания могут быть устранены, если снята зависимость от всех звеньев человеческого. Ну и поскольку человеческая любовь имеет различный масштаб, то нужно научиться сохранять любовь к Богу, когда происходит дестабилизация не первых слоев человеческой любви, а последующих, более масштабных. Осталось, исходя из системы, привести себя полностью в порядок. Хотя, честно говоря, ощущения полной удовлетворенности у меня не было. Но на приеме с каждым непонятным случаем появляются новые факты для осмысления и возможность идти дальше. Кстати, как-то раз мои друзья спросили меня:
– А можно ли обожествлять человеческую душу?
– Честно говоря, не знаю, – отвечал я, – Но если рассуждать логически, то большая часть нашей души, которая не живет вечно, находится в пространстве и времени, значит, может быть также объектом обожествления.
Но в моей системе этого понятия не было, и мне оставалось только развести руками.
Был в моих исследованиях еще один странный факт. Это было связано с будущим. Параметр будущего почему-то вел себя нестабильно. В принципе, если нет зависимости от жизни, благополучной судьбы и воли, то и подавно не может быть зацепки за будущее, т. е. принципы, мечты, идеалы, и за последующие отношения или способности, не говоря уже о материальных ценностях. И тем не менее я периодически наталкивался на проблемных пациентов, у которых все параметры были нормальными, за исключением параметра будущего. С чем-то еще тема будущего была связана, что-то ее подпитывало. Если я не понимаю, откуда идет дестабилизация этого параметра, значит, я не вижу других глубинных причин, которые могут вызвать заболевание, и в сложной ситуации могу оказаться беспомощным. С одной стороны, я это понимал, а с другой стороны, все мои попытки не давали мне объяснения всей этой ситуации. Да, честно говоря, и сил не было. Ведь все изменения деформации полевых структур, которые я вижу, сами по себе ничего не значат. Главное – это обобщить их, привести в систему. Здесь нужно очень много тонкой энергии. И здесь моя известность и мое растущее финансовое благополучие становились все более опасными. Я не представлял раньше, как много сил отнимают покупки, хозяйственные хлопоты и т. д. Все это требует постоянного контроля над ситуацией. В таком режиме я никогда не работал. Для меня это было явной перегрузкой. Причем ведь и каждую книгу я писал, чтобы выправить описанную ситуацию. Первая книга появилась как осознание того, что мы совершенно неправильно живем и относимся друг к другу. Никто не знал толком, в чем смысл жизни, что является причиной болезни, как поведение родителей сказывается на здоровье и судьбе их детей? Сейчас уже много людей пишут на эту тему, потому что она стала привлекательной. Но тогда это было открытием. Я написал первую книгу и вдруг увидел, что самая главная причина болезни кроется не в обожествлении материального. Желание сделать целью и смыслом жизни семью, отношения с близкими людьми, способности и интеллект может оказаться гораздо более серьезной причиной заболевания, чем любые материальные аспекты.
Я в первой книге писал, что главный источник – это молитва на материальное, на земное. А оказалось, что главная проблема современного мира – это как раз обожествление духовного. И поскольку первая книга, как и последующие, основана на собственных исследованиях, на выводах, которые многократно подтверждались в работе с пациентами, то воздействие ее оказалось очень сильным. Но главным оказался импульс отрыва от материального. И второй книгой я пытался уравновесить механизм преодоления человеческих ценностей. В обычных условиях я бы каждую книгу писал 5–7 лет. А здесь понимание того, что несбалансированная информация может стать опасной, толкала на лихорадочные новые поиски.
Закончив вторую книгу, я хотел несколько лет отдохнуть. Но вдруг понял, что есть еще один очень важный момент, позволяющий многое объяснить. Это обожествление человеческой любви. Умение сохранить любовь к Богу и не искать виноватых, когда унижена вершина человеческого счастья – человеческая любовь, – это умение в значительной степени снять притяжение человеческого.
И вот ко мне на прием приходят люди, прочитавшие все три книги. И у них все нормально, кроме одного странного факта. Зависимость от высших духовных моментов, от сознания как такового у них намного больше опасного уровня. И именно это часто дает бесплодие и онкологию. Значит, информация не завершена, и в каких-то главных аспектах система не сможет помочь страдающим. И тогда появляется четвертая книга. Обычно перед началом написания любой книги и после ее завершения у меня начинаются крупные неприятности. И чем ценнее информация, тем сильнее меня трясут, чтобы привести книгу в порядок. Ибо книга, как ребенок, несет в себе информацию автора. Как родители отвечают и расплачиваются за своих детей, если они их неправильно эмоционально воспитали, так и я отвечаю за каждую книгу.
Особых чисток после завершения четвертой книги я не заметил. Я понял, что более или менее все пришло в порядок и можно отдохнуть и заняться еще какими-то делами. Но и поскольку все-таки главный источник получения информации – это работа с больными, я иногда принимал пациентов, плюс мне хотелось удостовериться, насколько эффективно могут помочь больным мои открытия.
Медленно, мучительно сопоставляя, диагностируя, я пришел к выводу, что тема будущего, принципов и идеалов имеет под собой еще более тонкий масштабный слой. Он связан с понятиями нравственности, человеческой любви, с религиозным мировоззрением и почему-то с процессами старения. В конце концов, я пришел к пониманию того, что этот слой называется душой человека.
Я не буду описывать в деталях, как я выходил на все это. Об этом можно написать целую книгу. Я даю приблизительное, сжатое описание моего пути. Я понял, что предыдущие мои четыре книги сводят все человеческие ценности к двум моментам: материальным и духовным. А есть еще такое понятие, как ценности души. И оказывается, что все человеческие ценности в конечном счете сводятся к самому понятию человек, т. е. к телу, духу и душе. И обожествление любимого человека рождает зависимость от души, духа и тела. И через это – привязанность ко всем остальным человеческим ценностям. Значит, на любимого человека нужно смотреть не как на источник счастья, а как на помощника в устремлении к Богу, в накоплении Божественной любви. И чем больше зависимость от любимого человека, тем больше к нему претензий. Значит, насколько мы можем простить и не предъявлять претензий к любимому человеку, настолько мы не будем зацеплены ни за идеалы и нравственность, ни за способности и отношения, ни за материальные ценности.
Это была новая информация, и говорить о ней другим я мог после того, как практика и помощь больным доказали ее истинность. Значит, мне нужно было прийти в себя и продолжать дальнейшие исследования.
Сейчас, когда я диктую эти строки, мне кажется, я стал нащупывать то новое, без чего я не смогу решить проблему зависимости от чувств. Мои предыдущие книги были посвящены теме преодоления зависимости от материальных и духовных ценностей. Тема связана с материей. Дух с пространством. Душа, т. е. чувства, с временем. Моя зависимость от чувств и неспособность преодолеть инерцию агрессивных эмоций – свидетельство того, что моя зависимость от времени была очень высокой. Несколько лет назад я остановил эксперименты с временем, потому что почувствовал, что это опасно. А сейчас преодоление зависимости от времени становится одним из условий моего выживания. Итак, дестабилизацию человеческих ценностей, связанных с временем, я принять пока не могу. Раз я зависим от времени, значит, у меня много претензий к нему. И пока я этих претензий не сниму, эта зависимость не уменьшится. Итак, смотрим, что первое: это сожаление о прошлом. Многократное пожелание смерти себе из-за неприятия событий, произошедших в прошлом. Я понял почему я раньше не мог преодолеть свою раздражительность. Оказывается – это всего-навсего жесткое неприятие произошедших событий.
Надо же, даже не представлял, что человек раздражительный и сожалеющий о прошлом – это одно и то же, и что этим можно зацепиться за человеческое «я» гораздо сильнее, чем концентрируясь на духовном и материальном. Дальше, недовольство настоящим, ситуацией, в которой находится человек, это одновременно недовольство прошлым и будущим. Этого у меня тоже было много. Далее страх перед будущим, презрение к тем, кто развалил мои планы на будущее и идеалы, – это тоже повышение зависимости от времени. Раньше я не мог понять, почему тема будущего, которая представлялась как мечты, планы, надежды и идеалы, для меня была непредсказуемой. Параметр будущего был нестабилен. Рядом с ним постоянно присутствовала какая-то новая информация. Я никак не мог понять, откуда же такая неустойчивость. Теперь понял. Для меня он был только параметром духовным, а на самом деле он был временным в первую очередь. Когда я начинал писать первую книгу, для меня модель мира была материальной, земной и зависимость от этого мира перекрывала возможность прийти к Богу. Во второй и четвертой книгах модель материального мира сменилась моделью духовного мира. Сейчас наступило время, когда модель мира начала становиться временной. Почему-то у меня нет ощущения, что преодоление времени может полностью закрыть тему человеческого «я» и человеческих ценностей. Есть какие-то туманные ощущения о существовании параллельной Вселенной с обратным временем. Значит, есть еще какие-то ступени. Хотел сейчас сказать: «Время покажет», и мысленно улыбнулся.
Каким будет мир, если время остановится?